Аллоний понял, что Герон не шутит, а умирать он пока не собирался. И вот он уже сидит взаперти, а в его комнате стоят письменные принадлежности и огромные песочные часы, которые отсчитывают месяц времени. Что делать, Аллоний принялся за поэму. Дело, надо сказать, шло весьма скверно. Он пересиливал себя, и ничего у него не выходило. Ничего не выходило день, ничего не выходило два дня, ничего не вышло и на третий. А на четвертый он бросил эту изначально провальную затею. «Что же, – сказал себе Аллоний, – значит пришло мое время умирать, но я не напишу больше ни строчки». Так он сказал и попытался уснуть, но тут вдруг в его голову пришел грандиозный замысел относительно того, что за поэму он мог бы написать. Она довольно сильно отличалась от того, о чем его просил Герон, но с другой стороны – какая теперь уже разница? В общем, Аллоний взялся за перо и закончил поэму в нужном объеме (даже превысив этот объем) в какие-то две недели. Поэму предоставили Герону. Тот прочитал ее и разозлился, потому как про него там сказано было совсем немного и не так хвалебно, как он рассчитывал. В основном же в поэме говорилось о народе, о его верованиях, о его героях и предателях, о его страданиях и надеждах. Это был настоящий народный эпос, исполненный в самой утонченной и выразительно поэтической форме. И Герон, хотя и был он тираном, но был ведь он и настоящим ценителем поэзии. В общем, когда его ярость улеглась, он оценил поэму, но не ее творца. Он сказал так: «Не желаю больше видеть этого рифмоплета. Пусть идет и делает, что хочет. Будем считать, что свое прощение он заслужил».
Так Аллоний вышел из заточения, а его поэма осталась в веках. Сам же он продолжал писать лишь по праздникам большого вдохновения, однако, все же после выхода на свободу написал еще целый томик стихов, да еще и с лишним. Такова история вдохновенного Аллония.
И живут же на свете по-настоящему интересные люди! Не какие-то там выдающиеся, чего-то достигшие, но просто интересные. Так что действительно хочется сказать: вот интересный человек! Вот так да, вот так открытие, вот так неожиданность. Потому что тут действительно встает вопрос о том, что надо еще найти человека. А для философа вопрос тут состоит в том, чтобы этого интересного человека определить, то есть ответить на вопрос: кто он – этот интересный человек?
Прежде всего, интересный человек – это тот, с которым все время что-то происходит. Но происходит не так, как что-то происходит с исторической личностью. Историческая личность подготавливает события в своей жизни, все, что происходит с историческим человеком – спланировано им. Все же, что происходит с интересным человеком, происходит спонтанно. Именно что ему достаточно выйти из дома, чтобы с ним что-то произошло. И он потом расскажет вам об этом и вам будет интересно. Вы сходили в магазин и купили книгу. Интересно ли это? Ничуть. В магазин пошел интересный человек и купил ту же самую книгу. Интересно ли это? Не факт, но велика вероятность того, что интересно. Спросите у него, и он вам расскажет. Он вам расскажет о том, как познакомился с продавцом (противоположного пола: юношей в случае девушки, и девушкой в случае юноши, ну или…всякое бывает), как они обсудили его покупку. И вообще ему (ей) уже пора бежать на свидание. Потом он расскажет вам о результатах свидания. Ведь вполне может быть, что это будет началом великой страсти. Свидания – достаточно банальная вещь. Но ведь тут на встречу идет интересный человек, так что правила игры меняются.
