Теософия - страница 2

Резко делятся эти три области в человеческой жизни. И поэтому человек замечает, что он трояко связан с миром. Первое есть нечто, что он застает, что он принимает как данный факт. Благодаря второму он делает мир чем-то, что касается его, что имеет значение для него. Третье – это то, что он рассматривает как цель, к которой он должен неустанно стремиться.

Почему является человеку мир в этом трояком образе? Самое простое наблюдение может нам прояснить это. – Я иду по лугу, поросшему цветами. Цветы говорят мне о своих красках при помощи моего глаза. Это факт, который я принимаю как данное. – Я радуюсь великолепию красок. Этим я обращаю данный факт в нечто, касающееся меня самого. При помощи моих чувств я связываю цветы с моим собственным бытием. Через год я снова прохожу по этому же лугу. На нем растут другие цветы. Новая радость вырастает во мне при виде их. Моя радость прошлого года возникает вновь, как воспоминание. Она во мне; предмет, который зажег ее, отошел. Но цветы, которые я теперь вижу, того же рода, как и прошлогодние; они выросли по тем же законам, как и те. Если я уразумел этот род, эти законы, то я найду их вновь и в этих цветах, как я узнал их в прошлогодних. И, быть может, я подумаю так: цветы прошлого года отошли; моя радость о них осталась лишь в моем воспоминании. Она связана только с моим бытием. Но то, что я узнал о цветах в прошлом году, это пребудет, пока растут такие цветы. Это нечто, открывшееся мне, но зависящее от моего бытия иначе, нежели моя радость. Мои чувства радости остаются во мне; законы же, сущность цветов, остаются вне меня в мире.

Так человек постоянно связан трояким образом с вещами мира. Не будем пока ничего влагать в этот факт, воспримем его таким, каким он нам представляется. Из него следует, что у человека в его существе есть три стороны. Только это, а не что-либо иное, должно быть пока обозначено здесь тремя словами: тело, душа и дух. Тот, кто с этими словами соединит какие-либо предвзятые мнения или даже гипотезы, конечно, неизбежно поймет превратно дальнейшее изложение. Под телом здесь разумеется то, посредством чего для человека открываются предметы окружающего ему мира, как в вышеприведенном примере цветы лугов. Словом душа указывается на то, чем человек связывает вещи со своим собственным бытием, чем ощущает он от них удовольствие и неудовольствие, приятное и неприятное, радость и боль. Под духом разумеется то, что открывается в человеке, когда, по выражению Гёте, он, как «богоподобное существо» взирает на вещи. – В этом смысле человек состоит из тела, души и духа.

Через свое тело человек на мгновение может привести себя в связь с вещами. Через свою душу он сохраняет в себе впечатления, производимые на него вещами, и через его дух открывается ему то, что сами вещи хранят в себе. Только рассматривая человека с этих трех сторон, возможно надеяться постичь его существо. Ибо эти три стороны являют его в трояком различном родстве с остальным миром.

Своим телом человек сроден вещам, которые представляются извне его чувствам. Вещества внешнего мира составляют это его тело; силы внешнего мира действуют также и в нем, И как рассматривает он предметы внешнего мира своими чувствами, так может он наблюдать и свое собственное телесное бытие. Но душевное бытие невозможно рассматривать таким же образом. Все, что во мне происходит телесного, может быть воспринято чувствами. Но мое удовольствие и неудовольствие, мою радость и боль, ни я, ни кто-либо другой не может воспринять телесными чувствами. Душевное – есть область, недоступная телесному созерцанию. Телесное бытие человека открыто взглядам всех; душевное же бытие он несет в себе, как свой собственный мир. Через дух же человеку открывается внешний мир более высоким образом. Хотя внутри человека раскрываются тайны внешнего мира, но в духе он выступает из себя и предоставляет самим вещам говорить о самих себе, о том, что имеет значение не для него, а для них. Человек поднимает взор к звездному небу: восторг, переживаемый его душой, принадлежит ему, но те вечные законы звезд, которые он воспринимает в мысли, в духе, принадлежат не ему, а самим звездам.