Я так его хочу…
Точно сумасшедшая.
Руки его хочу, тело его хочу, душу…чертову дикую, необузданную и мою…в подтверждение издаю стон, откидываюсь на подушки и выгибаюсь в спине. Мне бы так хотелось сказать, что все его ласки — мерзость, но это не так. Мне снова сносит башню, как сносило три года назад.
Проклятая. Я — синоним слово «проклятие», но и у меня может быть спасение. Или отсрочка. Второе, скорее, если честно…
Короткий стук в дверь прерывает все то, что сейчас здесь происходит, Алан резко поворачивается.
- Что, твою мать?!
Злится. Вот теперь он просто в ярости: еще бы! Оторвали от такого…я ведь и сама злюсь немного. Самое обидное, что на тоже самое, а потом еще и на себя за слабость.
Дура ты, Есеня, дура…
- Через двадцать минут приземление.
Умар коротко сообщает, потом уходит, а я лежу, плотно закрыв глаза и раскинув руки на подушки. Проиграла в сухую, чтоб мне пусто было, даже отрицать не буду. Глупо это. Да и пульсация между ног разве позволит?! Неа. Даже себе не смогу соврать, что он меня тут насилует, а я не хочу. Еще как хочу.
Алан это чувствует. Он приближается еще, на этот раз оставляет на истерзанных губах почти благочестивый поцелуй и шепчет.
- Продолжим дома. Переоденься, в шкафу много вещей.
Как когда-то давно…
- Господи…- обреченно вздыхаю, - Кто бы знал, как же я тебя ненавижу…
- Господь, может быть, и не знает, зато я знаю. Ты ненавидишь меня также сильно, как любишь.
Резко распахиваю взгляд и цежу.
- Я тебя не люблю!
- Любишь. И я люблю.
- Если только себя!
- Тебя, Есеня. Я люблю тебя.
Мне хочется повторить прошлую реплику, только немного ее изменить: господи, кто бы знал, как я мечтала услышать эти слова…а сейчас что? Только горько усмехаюсь и отворачиваюсь к иллюминаторам.
- Это не любовь. Ты просто помешался…
- Да, я не скрываю. Я совершенно помешан на тебе, но кто сказал, что это не любовь?
- Я все знаю, - глухо парирую, снова глядя ему в глаза поплывшим от накативших воспоминаний взглядом, - Ты это понимаешь?! Обо всем. О твоей лжи, о вашей с моей матерью…
- Она здесь не при чем.
- Я похожа на нее, ты сам так часто говорил. Пытаешься вернуть ее? Не выйдет. Я — не она.
Алан молчит пару мгновений, после освобождает меня от веса своего тела, пересев на край кровати, поправляет костюм. Потом волосы. Думает, что ответить? Как прекрасно. Только вот смысл какой? Я его, сколько не пыталась, так найти и не смогла…
- Все изменилось, - наконец произносит также глухо, как я, - И достаточно давно.
- Ага, как же, - еще раз усмехаюсь, подтягиваясь на руках, передразниваю, - И когда же все изменилось?! Когда ты понял, как тебе нравится меня трахать?
Лев поворачивается в который раз за этот недолгий промежуток времени, прознает меня взглядом и слегка мотает головой.
- Нет. Я всегда знал, что трахать тебя будет замечательно.
- Потрясающий комплимент.
- Это не комплимент. Констатация факта.
- Снова поблагодарить?!
- Все изменилось, когда я понял, что рядом с тобой я — это я, - внезапно говорит, сцеживая мой яд в маленькую коробочку, которую уничтожает всем своим серьезным видом, - Мне не нужно притворяться. Ты меня понимаешь.
- Поэтому ты меня похищаешь снова и снова?
- Таковы традиции моего народа, птичка. Мы похищаем невест.
Губы расплываются в зловещей улыбке, на которую я громко цыкаю, правда. Очень смешно, мол, какой ты остроумный!
- Без тебя меня нет, Есеня.
Сердце вновь сжимается от долгожданного признания, и я так хочу на него посмотреть, но запрещаю себе — ослепну ведь. Как дурочка… вместо того лишь шепчу жалко.
