- Ты видела своего брата?
- Пусти, ты…
- Я спрашиваю: ты его видела?!
- Да! И что с того?!
- Какая же ты дура! - рычит, откидывая сигарету в какую-то вазу, приближается, - Никогда больше не встречайся с ним, поняла?! Выйдет на связь — говоришь мне сразу.
- Я…
- Есеня, я сейчас не шучу! Ты поняла?!
- Да в чем дело?!
- Твой брат опасен. Для тебя тем более.
Это даже смешно. Я расслабляюсь с ухмылкой на лице, потом многозначительно поднимаю брови и тяну.
- Кто еще опасен тем более для меня? Он меня пальцем не тронул и совершенно точно не хватал за горло. Как некоторые.
Вот теперь я вижу Берсанова. Он начинает злиться, как только я начинаю говорить, а под конец фразы почти на грани. Смеряет меня взглядом тяжелым, как стальное одеяло, так что я уже готовлюсь к очередному болевому шоку, но этого не происходит. Алан громко цыкает и резко отстраняется, щурится — а колоть, не колет. Лишь еще раз фыркает.
- Не сравнивай нас.
- Где твоя жена, Алан? - усмехаюсь еще злее, ядовитей, хочу его уколоть, уличить в лицемерии и подлости, но снова даю маху.
Он только улыбается в ответ на мой вопрос, нагло так, с расстановкой — злость тут же тает, и расстояние сокращается. Вот он снова сверху нависает, смотрит пронзительно и шепчет.
- Передо мной.
Заявление выбивает почву из под моих ног. Я хочу парировать еще, только вот проблема в том, что в который раз я забываю все слова, да и острóты разбегаются в стороны. Ничего не осталось. Смотрю тупо на него, глазами хлопаю, а Алан нежно касается моей щеки и добавляет.
- Тебе пойдет моя фамилия, птичка.
Козел! Он все уже решил! Как обычно!
Исключительно благодаря этому, я могу придти в себя. Бью его по руке, выпускаю иголки и хмурюсь. Рычу.
- Я не скажу тебе «да».
- Ты уже сказала.
- Не на это!
Смеётся.
- На это тоже скажешь. Ты выйдешь за меня.
И это, примечательно, не вопрос. Хотя что здесь примечательного? Скорее очевидно.
- Только если ты меня заставишь, мудак!
- Полюбовно будет.
- Ни за что!
- Будет. Вот увидишь — ты будешь моей женой и матерью моих детей.
Алан вновь берет меня за горло, как просто обожает, а потом снова накрывает мои губы своими. Что?! Попытка закрыть мне рот поцелуями?! Не выйдет! Я так зла, что не отвечаю принципиально, просто деревенею и смотрю сквозь него. Его это опять, правда, только лишь смешит…
- Думаешь, меня это остановит? - ласкает мои уши своим хрипловатым, тихим смехом, потом касается ключиц, - Я хорошо знаю, как заставить тебя если не говорить, то стонать…
К сожалению…это правда. Мы оба знаем, что это так. Тут сколько угодно прячь голову в песок, на поверхности лежит — мне в постели крыть нечем. Как бы я его не ненавидела, башню сносит, а желание бьет, как подземный гейзер.
Мне вечно мало.
Тая единственная причина, по который теперь у меня появляется возможность держаться подальше от очередной «дозы». Третьей по счету. Точнее как? Я сбегаю раньше, чем появляется шанс снова «уколоться».
- Она проснется, - наспех шепчу, натягивая его футболку, - Испугается, что меня нет. Я пойду.
Как сытый кот Алан растянулся на постели, но наблюдает. С ленцой, из под опущенных ресниц, а наблюдает, козел. Улыбается.
- Иди.
Выходит просто. Я снова удивляюсь, поворачиваюсь, а потом и вовсе застываю. В его руках черная, мягкая коробочка, которую он мне вкладывает в раскрытую ладонь.
- Мое предложение не сказка и не уловка. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и готов потерпеть, пока ты сама этого захочешь.
