– Да, малышка… – хрипит Максим. – Мне нравится… Сам хочу подразнить твои маленькие сосочки. Но это позже. Сейчас у нас есть дела поважнее. Ты же помнишь на чем мы закончили?
О Господи! Я помню. Конечно помню. Но предпочла бы, чтобы память меня подвела хоть сейчас.
– Тогда вставай на колени, и открывай свой дерзкий непослушный ротик.
Нет! Нет! Я не хочу этого делать! Не собираюсь!
Мне хочется прокричать это Максиму в лицо. Заорать в порыве ярости о том, как сильно я его ненавижу!
Животное!
Беспринципный мужлан!
– Не вижу должного рвения, жена, – саркастично усмехается мужчина. – Не заставляй меня повторять дважды. Это может плохо кончиться.
Теперь живот начинает сводить от страха. В груди как-то странно трепещет, а к горлу подступает навязчивая тошнота.
– Мой папа, – заявляю я, как можно более уверенно, просто потому, что больше не могу молчать.
– … с большим удовольствием посмотрит на наши развлечения, малышка, – бандит заканчивает за меня фразу.
Мои глаза округляются. О чем он говорит? Папа бы никогда…
Телефон в руках Максима точно из воздуха возникает. Я слышу звук включившейся камеры. Он направляет ее прямо на меня: раскрасневшуюся и запыхавшуюся от возмущения. Голую. Малюсенький белый треугольник, едва прикрывающий лобок – не в счет.
Хочу ещё что-нибудь возразить, но язык не слушается. Он прилип к небу, и я слова не могу произнести.
Горло будто проволокой колючей перетянули.
– Красивая… – вдруг говорит мой муж, подойдя ближе.
Он продолжает наводить на меня телефон, то и дело акцентируя внимание на разных участках тела.
Остановившись на груди, захватывает пальцами сосок.
Стон наслаждения слетает с моих губ, когда жесткие подушечки касаются налившейся напряжением горошины.
Я даже голову откидываю назад от переизбытка чувств.
– Давай, Аля, покажи своему папуле, с каким удовольствием ты будешь ублажать мужа, стоя на коленях.
Меня от этих слов возвращает в сознание, но опомниться я не успеваю, потому что, схватив мои волосы, Максим рывком усаживает меня на колени перед собой.
Только теперь начинаю брыкаться и вырываться изо всех сил, несмотря на все угрозы мужа.
Луплю его торс кулачками, дергаюсь в стальном захвате, больно натягивая волосы.
Реакция мужчины не заставляет себя долго ждать. Он реагирует почти мгновенно. Скручивает меня в бараний рог и кидает на кровать лицом вниз.
Я даже перевернуться не успеваю, как оказываюсь придавленной к матрацу его горячим твёрдым телом.
Даже вдох нормально сделать не получается от тяжести, что нависла надо мной капканом.
Максим коленом раздвигает мне ноги, и не дает свести обратно, зафиксировав. Хуже положения, чем у меня сейчас, просто придумать невозможно.
Беззащитная и доступная.
Там, между ног, сильно пульсирует. Почти невыносимо терпеть.
Я просто взорвусь, если…
– Ааах… – стону в подушку, когда чужие пальцы касаются тонкой ткани трусиков.
Эти ощущения уже запредельны. Но монстр и не собирается останавливаться.
Он отодвигает насквозь мокрую полоску стрингов в сторону, оголяя мои, совершенно точно распухшие от возбуждения губки.
Каждый мой стон утопает в мягкости подушки, пока сильные пальцы скользят по розовой мякоти.
Я уже не чувствую ненависти. Только его прикосновения. Острые и яркие, грозящие потерей сознания.
– Какая ты приветливая девочка… – шепчет мне на ухо Максим. – Такая горячая, такая сочная… Даже не смей больше врать, что не хочешь.
