- Все хорошо?
- Да, замечательно, - проговорила я. – Я последовала твоему
совету и все утро фотографировала. А теперь сижу и обрабатываю. Это так круто –
снова окунуться в работу.
Ярослав расслабился. Ну да, мне его даже жаль. Не знаешь, чего
от меня ожидать.
- Я рад, что ты чем-то занялась, - произнес он.
- А можно будет тебя пофотографировать? В выходной? – никак не
могла я успокоиться.
- Можно, - хмыкнул он. – Но модель из меня капризная: я
терпеть не могу фотосессии.
- Ничего, я еще изменю твое мнение о них, - улыбнулась я.
- Ладно, я рад за тебя, но ужин никто не отменял. И ты не
скажешь, что произошло с Марией Семеновной? Почему она такая довольная?
Я рассмеялась, а затем повернула ноутбук к Астахову.
- А вот что, - показала я ему одну из фоток, которые сегодня
сделала.
- Боже, тебе удалось невообразимое: ты получила расположение
Марии Семеновны, - рассмеялся Ярослав. – Раньше только мне это удавалось.
- Как видишь, я тоже могу влюблять в себя людей, -
улыбнулась я.
Астахов все же заставил меня выключить ноутбук и отправиться
есть. За ужином мы много разговаривали, а когда Ярослав не видел, я тайком его
рассматривала. Как модель, конечно.
Все же он красив, хоть и старше меня намного. Лет на
двенадцать, наверное. Но мужикам повезло: ближе к сорока многие из них приобретают
какой-то невидимый шарм, которого нет у юношей. У женщин в этом плане все
сложнее. Хотя моя мама и в свои пятьдесят была еще той красоткой. Надеюсь, я в
нее пошла.
Глава 7
Звонка от сестры я не ждала. Думала, что мы уже закрыли этот
вопрос, и общаться нам не о чем. Хотя, возможно, она как-то прознала про еще
одно покушение и звонит, чтобы рассказать, как это ужасно. Ну и еще раз
объяснить, что именно этого она и боялась, когда не пустила меня на порог.
Честно, отвечать не хотелось. Раньше мы с Олей много
разговаривали, много чем делились. Были, можно сказать, подругами. Мы
практически ровесницы, росли вместе, поэтому и были близки. Но после смерти
родителей все изменилось. Наверное, в этом есть и моя вина, не нужно было тогда
просить у нее помощи. Но я была в отчаянии, напугана, и думала, кто, если не
близкий человек, мне поможет.
А теперь она чувствует вину и, наверное, винит меня в этом.
А я, пусть и неосознанно, чувствую обиду и предательство. Хотя, мозгами все
понимаю. И теперь мы словно чужие люди. А мне и так сейчас непросто.
Но я не смогла проигнорировать звонок. Поэтому, спустя пять
минут перезвонила сама, соврав, что не слышала телефон.
- Как твои дела? – спросила Оля.
- Нормально все.
- Ты так и живешь у друзей?
Я вздохнула. Похоже, мы опять будем мусолить эту тему.
- Да, так и живу. Все в порядке, Оль.
- Ясно.
Я подумала, что нужно проявить чудеса вежливости, поэтому
задала встречный вопрос.
- А ты как? Как сын?
- Все хорошо. Точнее, не совсем.
Я села поудобнее. Похоже, все-таки разговор будет не обо
мне.
- Что случилось?
- Да у нас тут проблема с деньгами. Большая проблема. Я
понимаю, что это безумно нагло с моей стороны и, даже, наверное, некрасиво. Но
ты не могла бы одолжить нам денег?
Я, если честно, очень удивилась. Несмотря на то, что у моих
родителей (а, соответственно, и у меня) было намного лучше с финансами, тетя и
сестра никогда не просили денег. Не в долг, не просто так. Мама сама, порой,
чем-то помогала, так сказать, на безвозмездной основе. Да и их не обидели в
наследстве, оставив сестре и тете нашу трехкомнатную квартиру. Мне она не
нужна, но для Оли, как я знаю, это был царский подарок. Да и одну из машин
родителей я ей дала. Так что просьба ее выглядит для меня очень странной.
