Посвящается незнакомой девочке Тане.
В тридевятом царстве, в русском старом государстве, было долго всё спокойно. Люди плодились как кролики. Казна собирала хорошие налоги. Князья хорошо жили.
Но не было бы сказки, если бы было всё прекрасно. В те давние, стародавние времена были ещё живы драконы. К ним давно уже привыкли, их особо не боялись, одно палец им в рот тоже никто не клал. Зачем?
И у одной драконьей пары родился младенчик – первенец. Папу-дракона звали Горыной, а маму никто уж и не помнит как прозывали. Много времени прошло с тех пор. Много воды утекло. Много пива и эля выпили, добры молодцы.
У Горыны было три головы. Он был пожилой дракон, и уже не охотился на людей. Питался в основном чем попроще. Рыбой там, бегемотами или слонами, благо их вокруг много было. У супружницы его тоже было три башки, но та жила со своими родичами в Поднебесной стране. И у неё не было особых проблем с питанием.
Однако, сыночек их был с девятью головами, и родители его, драконы, то есть, ну очень им гордились. Они говорили – это новая веха в истории развития драконов. Мы установим мировой порядок. Всё будет прекрасно, просто замечательно.
Дракончик рос-рос, и вырос. А молодому здоровому организму требовалась калорийная пища: с белками, жирами и углеводами. Поэтому хошь – не хошь начал он летать на своих еще не совсем окрепших крыльях. И кушать чего где плохо лежит.
А кушал он в основном непослушных плачущих девочек. Послушных и хороших почему-то не кушал, а орущих и плохих ну жрал прямо-таки безбожно. Почему так было неизвестно, а только история донесла до нас эти печальные факты именно в таком изложении.
Со временем этот девятиголовый так обнаглел, что стал питаться всеми подряд. И даже подумывал книгу написать «О вкусной и здоровой пище». Он даже с этой целью съел одного писаря-дьяка. Рассчитывая, видимо, на то, что, съев грамотного – сам грамотным станешь, как гласила древняя драконья мудрость.
Князю местному, однако, такая драконья политика не нравилась. И издал он указ, в котором приказывал дракона этого наглого уничтожить, чтоб не жрал он, значит, детей понапрасну и старушек разных.
А в награду обещал за добра молодца, который это сделает выдать дочь свою единственную ненаглядную Василису прекрасную и полцарства в придачу. Добрый такой, значит, он был, князь этот. Или таким хотел казаться.
И пошли витязи на бедного несчастного дракончика воевать. А только ничего у них не получалось. У дракона крылья отросли. Заматерел он. Подлетит бывалоча к витязю сверху. Облетит его сзади, ударит хвостом могучим по лошади, лошадь упадет на сыру землю. А дракон-зверюга этому и рад. Дыхнет одной головой на бедного рыцаря огнем. Рыцарь и поджарится прямо в доспехах. Дохнет другой головой. Пламенем лошадь обдаст. И – пожалуйста – готово и второе блюдо.
Хорошо жил дракон, сытно Никто не мог его победить. Обленился дракон. Летать редко стал – охотиться. Пища сама приходила к нему. Редко вылетит так куда-нибудь, съест несколько плачущих девочек. И домой к Лысой горе. Там он поселился. Там и жил. Резиденция у него там была.
Причем, зверюга, послушных девочек не кушал, а ел только вредных и непослушных. Детки, это смекнули и изобрели страшное средство против дракона. Доктрина – называлась – ПОСЛУШАНИЕ. Стали они слушаться родителей и не безобразничать. Долго это продолжалось или нет, – нам то неведомо.
