Шэннон то и дело притормаживала перед воротами: разные зоны Агрокомплекса были разгорожены забором с прочными столбиками из переработанного пластика, постоянно напоминающим о принудительном заключении. Впрочем, для многих обитателей городка забор означал еще и безопасность. Другие же, глядя на него, вспоминали о свободе, о необходимости вновь наладить жизнь и уехать из эколагеря.
По пути Грейс просмотрела в коммуникаторе данные о сканировании мозга и биометрических показателях клиентов, с которыми сегодня предстояло встретиться, и расспросила Шэннон об их успехах. Заодно они обсудили профессиональные качества психотерапевтов, работающих в городке посменно – с семи утра до десяти вечера.
Реабилитация преступников в Агрокомплексе проходила небыстро – впрочем, как и в других подобных городках, раскиданных по стране. Людям следовало помочь встать на ноги, построить счастливую и успешную жизнь, исцелить их как эмоционально, так и с помощью лекарственных препаратов. На все требовалось время. На третьем уровне результат достигался максимально быстро и эффективно, однако сердце Грейс принадлежало уровню второму.
Они вернулись к офису через солдатский квартал, и Грейс вновь вспомнила о предложении Конрада. Ее вовсе не удивляло, что босс предпочитал конвейер, благополучно штампующий исцеленных членов общества, длительному и затратному процессу тщательной лепки нравственно здорового гражданина.
– О чем задумалась, красотка?
С чего начать? Поведать Шэннон о просьбе Дэна пошпионить на третьем уровне, выяснить, где происходит сбой? Или о друге детства, попавшем в серьезную беду? Рассказать, что ее грызет чувство вины? Вовремя не оказалась рядом, не удержала на правильном пути… В итоге Грейс выбрала тему попроще:
– Конрад хочет, чтобы я перешла на уровень выше.
Шэннон невольно ослабила давление на педаль газа, и машина дернулась на ходу.
– Да ты что!
– Вчера предложил.
– А ты?
Шэннон перевела взгляд на дорогу.
– Я отказалась.
– Ух, молодец! – шумно выдохнула подруга. – Иначе мы с тобой вообще перестали бы видеться. А как мне быть без любимой подружки? Что говорит Дэн?
– Заявил, что третий уровень станет для меня сплошным расстройством.
– С ним не поспоришь. – Шэннон резко притормозила и вытащила из кармана в дверце коммуникатор. – Подожди, мне нужно кое-что передать одному из врачей. Я на минутку.
Она вылезла из машины и остановилась у группы бывших солдат, занимающихся зарядкой. Вспомнив о детях Никки, Грейс задумалась: как сложилась бы их с Реми жизнь, попади они в детстве в подобное место? Она представила себе мать, сидящую на травке в компании других мамочек.
Достав из сумки коммуникатор, попыталась найти хоть что-то о Реми, однако, кроме нескольких строк в бюллетене «Януса» и фотографии там же, больше ничего в поиске не высветилось.
– Я читала его досье, – заметила неожиданно возникшая у дверцы внедорожника Шэннон.
– Господи, как ты меня напугала! Не думала, что ты вернешься так быстро.
– Не удалось застать терапевта. Ну ничего, загляну позже. – Она внимательно изучила лицо Грейс. – Ты его знаешь?
– Он, случайно, не проходит здесь реабилитацию? – ушла от ответа она.
Ей представился Реми, идущий навстречу по коридору их лондонского центра в окружении охранников. Из глубины души поднялся страх: если она вдруг увидит Реми лицом к лицу, старая Грейс – Грейси – прорвется сквозь ткань тщательно выстроенной за последние пятнадцать лет новой жизни.
