Что мелькало в угасающем сознании жертвы, пока ее жизненная сила вытекала между ног горячим потоком? Эта мысль одновременно тревожила и завораживала Мэла.
– Биззи, что мы имеем? – подал голос Кэп, выпрямившись и заправляя рубашку в брюки.
Биз воображал себя техническим гением и ведущим аналитиком каждой операции, да и мыслил скорее как полицейский, в отличие от Мэла.
С другой стороны, и Мэл был не совсем уж бесталанным – например, профессионально работал с уликами. Важнейшая часть деятельности их команды! Он куда больше знал о криминалистике, ДНК и трасологии, чем Кэп и Биззи, вместе взятые, однако ни тот ни другой никогда в этом не признались бы. Мэл много читал, плотно занимался своим образованием, и потраченные часы не прошли впустую, хотя порой приходилось ой как нелегко.
Кэп стал лидером и наставником их группы, да и вообще многое для нее значил. Он научил Мэла быть частью команды, показал, как добиваться необходимых для успеха результатов, напрочь забывая обо всем, кроме работы.
Научил видеть суть.
– Правонарушители проникли через черный ход, – начал Биззи. – Система сигнализации была отключена, дома находилась только жертва. По-моему, убийцы знали об этом заранее. При предыдущих нападениях они выслеживали своих жертв неделями. Кстати, почти нет следов борьбы.
Правонарушители… Мэл это слово ненавидел.
– Что имеем по жертве? – осведомился Кэп.
– Заработал кучу денег – действительно целую кучу! – на китайской фондовой бирже и экспортных операциях, – продолжил Биззи. – Обвинялся в сексуальных домогательствах и изнасилованиях. Мои источники сообщают, что большая часть обвинений была снята, для чего потребовались колоссальные взятки.
– Все снять не удалось, – вставил Мэл.
– У него имелись влиятельные друзья, – добавил Биззи, бросив на напарника раздраженный взгляд, и вновь повернулся к Кэпу. – И в органах правопорядка, и в министерстве.
– Его так и не осудили, – вздохнул Кэп.
– Единственный эпизод, который вынесли на рассмотрение суда, – заговорил Биззи, – был подкреплен сомнительными доказательствами. Фигурант утверждал, будто все произошло по обоюдному согласию, однако жертва заявила, что ее одурманили наркотиком. Возможно, тем же самым, что теперь применили и к нему самому.
– Что по токсикологии? – спросил Кэп, не отводя глаз от кровавых пятен, словно видел перед собой жертву преступления.
– В крови обнаружено вещество, блокирующее нервно-мышечную деятельность, – отчитался Мэл. – Это клиническое парализующее средство. Он не мог двинуть и пальцем, пока его кастрировали.
Биззи поморщился.
Мэл в свою очередь перевел взгляд на впитавшуюся в пол кровь. Черт, кто бы мог подумать, что препарат, разработанный для обездвиживания больного во время хирургической операции, найдет такое зловещее применение!
– Критическая потеря крови произошла быстро, – добавил он.
Критическая потеря крови… Мэл любил умные выражения. Натыкаясь на них при штудировании книг, записывал, а потом проговаривал снова и снова, пока они не начинали звучать привычно.
– Следы наркотика в крови при обычном вскрытии не выявили бы, – продолжил докладывать он, – но патологоанатом искал их специально. Подобное вещество нашли при одном из предыдущих расследований, и на сей раз эксперту показалось странным, что жертва не была связана, однако не имела характерных для самозащиты повреждений. Наличие этого препарата установить трудно – он слишком быстро выводится из кровеносной системы.
