Я лишь кивнул. Была у меня парочка знакомых красавиц, у которых я давненько не появлялся. И пусть Медведь не одобряет наше с Фоксом поведение, что теперь и полюбоваться формами нельзя?
За окном послышался рык.
– Пришли, – открыв глаза, сказал Михаил. – Прикройте, братцы.
Я снова на всякий случай достал из голенища нож. Не хотелось зверье убивать, но если оно совсем обезумит, придется. Жизнь товарищей для меня важнее. А они в свою очередь прикроют спину мне.
Подошли к дверям и стали ждать, когда главарь команду даст в атаку ринуться. А он все что-то медлил.
– Погодите, – Михаил приподнял руку, давая понять, чтобы мы не смели двигаться с места. – Что-то не то.
– В чем дело? – я покрепче сжал в руке нож.
– Откликнулся медведь один.
– И что говорит? – полюбопытствовала сующая везде свой нос Тамара.
– Просит не трогать и дать на полянке возле терема полежать, бока погреть.
Нож чуть было не выпал из вмиг ослабевшей руки. Что за чушь?
Отошел от двери, и выглянул в окно, что находилось неподалеку. Из него как раз была видна небольшая полянка. Да им там и разместиться негде будет.
Три медведя как раз топтались на траве, выбирая место.
– Чертовщина какая-то, – пробормотал за моей спиной Волк. – И надо было ради этого сюда тащиться?
– А медведи-то шатаются, – вторил ему Косой.
И, правда, вон как лапы не слушаются, подволакиваются. А взгляды мутные-мутные.
– Р-ы-ы-ы-ы, – вдруг зарычал Михаил. – Прибью!
Главарь сжал внушительные кулаки и таки вышел из терема.
Мы же все дружно переглянулись и ломанулись следом. Даже Непоседа пошла. Ну да, ей тоже было любопытно.
– Ах, вы пройдохи! – замахав кулаками на развалившихся на земле медведей, возмущенно воскликнул Михаил. – Вот я вам сейчас…
– Р-ы-ы-ы-ы, – жалобный рык был ему ответом. Самый крупный зверь лишь лапой отмахнулся и прикрыл глаза.
– Что значит «не виноваты»?! А кто виноват?! – продолжал распаляться главарь. – Какого лешего вы тогда приперлись?
Я стоял неподалеку и внимательно следил за происходящим. Нож я машинально убрал на место. Давненько мне не доводилось лицезреть пьяных медведей.
– Кто споил? – грозно спросил у своих помощников Михаил. – Отвечайте!
Ему и ответили. Видимо, новость главарю не понравилась, потому что его лицо пошло красными пятнами, а на губах появилась предвкушающая улыбка, которая не обещала ничего хорошего тому, кто сунул медведям медовушку.
– Ле-е-еш-ш-ший, – протянул мужчина. – Ну, он у меня получит…
– Ничего я не получу, – раздался голос из ближайших кустов. – Тоже мне, суровая мамочка, встречающая пьяного сынка на пороге дома в три часа ночи!
К слову о лешем и нашем главаре. Недолюбливают они друг друга уже давно. С тех самых пор, как этот любитель поганок стал крутиться вокруг терема и требовать, чтобы мы отдавали ему часть награбленного. Платили за то, что проживаем в его лесу. Такая наглость совсем скоро надоела Михаилу и он как следует оттаскал задохлика за уши. Тот в свою очередь нанесенного оскорбления стерпеть не смог и начал пакостить. То белок в терем загонит, то воду взволнует.
– Значит, обезумевшие звери твоих рук дело?! – главарь стал медленно наступать на лешего.
Тот сгорбился, из-за чего поганки на его спине стали особенно видны. Нос-сучок пошел трещинами, зеленая кожа побледнела.
Кто-то сзади упал в обморок. Даже не стоит сомневаться, кто это у нас такой нежный.
– Вот незадача, – вздохнул Косой и вместе с Фоксом стал поднимать обмякшую девушку с земли. Вскоре она перекочевала на руки к рыжему. Ну и пусть. Он таких хлипких любит. Мне же другие больше по душе.
