Terra incognita – земля неизвестная - страница 2



В отдалении я ставки не на лидера кладу.
Вот пример Саддам Хусейна и с Америкой конфликт:
Ещё в школе я поставил на Ирак и был побит.
А потом Каддафи тоже был повержен и убит,
И опять ошибка вышла, хоть конфликт и не забыт.
И у нас на белых ставил, и опять я проиграл,
Неужели я возглавил неудачников квартал?
Политически незрелый, иль стратег я плоховат,
Буду красный или белый, попаду я в рай иль в ад?
Ну да Бог с ним, с Карфагеном, что империи считать?
Взлёт короткий, рост недолгий, а потом им пропадать.
Я пойду своей сторонкой, так пройдёт земная власть,
Чтоб во времени воронке расцветать и исчезать.

Песнь седьмая

Вот и всё, пора обратно, возвращаемся домой,
Завершаю, вероятно, я знакомство со страной.
Стал немного я поближе, стал чуть больше понимать,
И устав чужой я вижу, стал без страха принимать.
Пусть Аллах живёт на небе, смотрит молча на людей,
Что в нужде в духовном хлебе, будто белки в колесе.
Ведь менять араб не может всё, что предки предрекли,
Даже если сердце гложет, должен ношу донести.
Я сравню его с верблюдом, что везёт свой груз вдвойне,
Жизнь – борьба и с чем-то схожа, хоть не сразу видна мне.
Утром встали, быт крестьянский, пока в воздухе легко,
Труд тяжёлый, мусульманский, христианский – всё равно.
Чуть возникнет где осечка – грешник должен быть в аду,
Встрепенётся вдруг сердечко, будет проклято в роду.
Не сторонник я ислама, мусульманином не стал,
Но Коран с собой, пожалуй, я бы взял да прочитал.
Иногда смотрю на русских, и мне стыдно за страну:
То ль потребности их узки, то ль чего-то не пойму.
Уступить дорогу старшим, улыбнуться на ходу
И трудиться честным маршем нам, наверно, ни к чему.
Или время изменило и сорвало с русских лоск.
Уважаем только силу, да используем ли мозг?
Ну да ладно, я надеюсь, что возьмём мы не числом
И что, в будущее целясь, путь свой всё же обретём.
И Аллах, Господь поможет нам в дороге и в пути,
Птица Сирин путь проложит, край заветный нам найти.

О Африка, о жизни колыбель

О Африка, о жизни колыбель, о континент таинственный
                                                                                         и страстный,
Сухая жаркая постель, блеск глаз и стан извилистый,
                                                                                          прекрасный,
Здесь губы чувственны, полны, здесь тело в поиске объятия,
Глаза лукавы и вольны, на смуглой коже, в ярком платье.
Не древней, не в замшелых мхах, хоть возраст Африки
                                                                                           почтенный,
Она мне чудится в цветах, далёкий образ сокровенный.
А может, голая Сахара, песков бескрайность, перспектива,
А может, точки каравана, в арабских песнях и мотивах.
Здесь жизнь когда-то началась, расширилась и растеклась
                                                                                                по кругу,
Как Нил, по землям разлилась на север, дальше от истока, с юга.
О Африка, о чёрный континент, последний островок свободы,
Где жизни прежний инструмент в единстве духа и природы.
Но тщетно: занесли сюда ростки и семена Европы,
И бледнолицых длинная рука в желании захватить все
                                                                                       в мире тропы.
Беги, как быстрая газель, в лесах укройся и саваннах,
Чтоб жизни новой карусель осталась где-то в головах и планах.
А ты по-прежнему живи, без спроса, по заветам предков,