Террамагика. Сила великого Творца - страница 8

– Зачем ты ее защищаешь? – недоуменно взглянула на внука женщина и снова коснулась кольца на пальце. – Она бросила тебя и жила в свое удовольствие все эти годы. Она предательница. Она предала свой клан, семью и тебя. Признай, что она испортила твою жизнь!

По лицу парня заходили желваки. Огневик злился от слов старухи. Ведьма ничуть не сдерживалась в высказываниях и была очень жестокой по отношению к дочери.

Тут вдруг в помещение вбежали еще несколько человек и наставили на блондинов пистолеты.

– Не советую сопротивляться. Мои люди прекрасно обучены. Вряд ли на вашей Террамагике учат лучше, чем на Земле, потому советую подумать перед каким-либо действием. – произнесла Бернулли и сделала глоток из своей чашечки с особым наслаждением. – Долго сдерживать барьер у тебя не хватит сил, ты не у себя дома, магии здесь не так много. – сказала она Марку и нагло улыбнулась. – Сделайте, что от вас просят, и мы оставим вас в покое.

– Что вам надо? – спросил за мать парень, понимая, что Аника сейчас немного не в себе. Женщина слишком подавлена для разговоров.

– Аника должна вызвать Творца. Мы считаем, у нее с ним связь. Удивительная случайность сделала ее хранительницей в прошлом, но она отреклась от амулета после возвращения на Землю, потому воздушный Маг отнял ее силы в качестве мести. Сейчас она каким-то образом вернула их. Она что-нибудь говорила тебе о своем общении с Творцом?

В голове парня пронеслась беглая мысль о том, что именно Маг Воздуха, о котором спрашивают ведьмы, привел его к матери, а это значило, что Аника все-таки поддерживает связь с Творцом. Но несмотря на свои логические заключения Марк отрицательно покачал головой, он не собирался выдавать мать врагам. А клан Воздуха теперь однозначно были врагами для него.

– Аника, тебе есть что сказать? – обратилась к дочери Бернулли, получив ожидаемый отказ от внука. Кареглазая женщина стиснула зубы и буквально выплюнула ответ:

– Я не стану помогать вашему чертову клану!

– Прекрасно! – пожилая ведьма одарила родственников взглядом, полным презрения и ненависти. – Убить их!

Марк от ужаса округлил глаза, не веря своим ушам, но понял, что ему следует действовать быстро, поскольку мужчины щелкнули пистолетами, наводя курок.

Парень среагировал мгновенно. Не успели охранники спустить курок, как огненный маг метнулся к окну с матерью. Марк начал на ходу превращение, потому выбил стекла когтистыми лапами, а через секунду обхватил женщину покрепче и закинул себе на спину. Аника вцепилась сыну в загривок, ужасно испугавшись такого резкого поворота событий. Но черному дракону не оставалось ничего другого, как быстро уйти в небо, поскольку охрана продолжала палить из пистолетов им вслед, намереваясь подстрелить беглецов с башни.

– Марк, аккуратнее! – крикнула Аника сыну, когда тот сделал резкий переворот в воздухе, уворачиваясь от выстрелов.

Женщина вовремя пригнулась, поскольку одна пуля просвистела прямо над ее головой. Марк взмыл высоко в небо, и выстрелы немного притихли, слышались лишь приглушенные крики людей с винодельни, на которой поднялся настоящий переполох. Французы бегали по шато и громко кричали, указывая в небо на огромного черного дракона, мчащегося через виноградники подальше отсюда.

Аника еще раз обернулась на шато и не сдержалась, окончательно разрыдавшись. Ей было так тяжело увидеть мать спустя много лет, но услышать столько обвинений в свой адрес и непростительных высказываний было еще хуже. Женщина понимала, что многое из сказанного совсем не правда, и что сказано это с целью задеть побольнее, но от услышанного все же остался осадок. Аника не могла даже думать о том, насколько противна людям, которые когда-то были ее семьей. Даже Рита полностью переняла сторону матери, не попытавшись заступиться за сестру, чья жизнь была намного сложнее, выдуманной Бернулли истории, и полноватая женщина это знала. Аника осознавала, что Рита предала ее, она специально заманила сестру в ловушку и действовала по наводке клана. За этот год женщина окончательно влилась в клан, став его марионеткой. И от этого было горько. У блондинки никого не осталось, она была одна.