Терророгенная угроза современному миропорядку в контексте управляемости и противодействия - страница 14

. Аналогичный подход был и в ранее действовавшей Военной Доктрине, согласно которой международный терроризм был назван одной из основных внешних угроз военной безопасности России, а упоминание уже просто терроризма без приставки «международный» было сделано и в перечне основных внутренних угроз именно военной безопасности, вооруженный конфликт охарактеризован высокой вовлеченностью в него и уязвимостью местного населения, широким использованием диверсионных и террористических методов»[66].

Основанием к этому также является то, что зачастую терроризм направлен на провоцирование войны, а совершаемые теракты являются формальными поводами для ее начала. Наиболее ярким и известным примером этому является убийство 28 июня 1914 г. австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда сербским студентом Гавриилом Принципом, членом сепаратистской организации «Молодая Босния», что явилось одним из поводов к началу Первой мировой войны.

Однако ряд международных документов разграничивает войну и терроризм. Правила ведения войн довольно четко регламентированы в вопросах их ограничений такими документами, как Устав Организации Объединенных Наций, Женевские конвенции и Римский статут Международного уголовного суда. Эти акты регулируют и сдерживают решения государств в отношении применения силы.

Тоже можно сказать и о разнице между терроризмом и партизанской войной, поскольку последняя представляет собой составную часть общей борьбы народа за свой суверенитет, воплощенный в суверенитете государственном. Как справедливо подчеркивал О. В. Будницкий, определяя различие партизанской войны советского народа во Второй мировой войне, «Партизанские отряды не просто выражали интересы народа, они состояли из самого народа, борющегося за свое освобождение. Другое дело терроризм, который никогда не имел и не имеет сколь‐нибудь прочных корней в общественной среде, и ничьи интересы, кроме собственных интересов самих членов террористических группировок, он не отражает»[67].

Но, например, Ю. М. Антонян, освободительную борьбу советских партизан против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны отнес к разновидностям терроризма[68]. И хотя автор пытается в какой‐то мере сгладить возникшее противоречие указанием на то, что он имеет в виду не уголовно-правовое, а криминологическое понимание терроризма, однако нельзя не согласиться с И. Даньшиным, что это ничего не меняет, поскольку и уголовно-правовое и криминологическое понимание возможны лишь в отношении преступлений и смежных с ними явлений, ибо криминология «представляет собой комплексную науку о закономерностях преступности и ее конкретных проявлениях, личности преступника, факторах, причинах и условиях, порождающих, обуславливающих преступность и отдельные преступные посягательства, а также о формах и методах социального и нормативного воздействия на них в целях контроля за этими негативными явлениями»[69]. То есть криминологическое понимание может существовать здесь только в том случае, если партизанское движение рассматривать в качестве разновидности преступной деятельности, что, безусловно, неверно. К тому же позиция Ю. М. Антоняна неизбежно ведет к отождествлению понятий «терроризм» и «война», а соответственно террористических и освободительных организаций, которые ни в коем случае смешивать нельзя.

В частности, отграничивая национально-освободительное движение от международного терроризма, Е. Г. Ляхов совершенно точно указывает на следующее: «Решить вопрос о том, относить или не относить ту или иную организацию к освободительной или террористической, следует, опираясь на понятия и признаки нации (народа), борющегося за свое освобождение, и международного терроризма. …Международные права борющейся нации (народа) предопределяются правом на самоопределение. Нация в лице соответствующей организации может… применять в любой форме принуждение против государства-колонизатора и агрессора, пользоваться в процессе борьбы международной помощью и защитой… Акты международного терроризма являются международными преступлениями, то есть, запрещены международным правом. Таким образом, группы, совершающие их, не могут претендовать на название освободительной организации»