Читать онлайн Андрей Пинчук - Терророгенная угроза современному миропорядку в контексте управляемости и противодействия

* * *

Введение

Завершение предыдущего тысячелетия и текущий период нынешнего характеризуются изменениями национальных и международных процессов, формирующими соответствующие тенденции в современном миропорядке и научной деятельности. В их число входит эволюция содержания терроризма на уровне различий используемых смысловых значений и зафиксированной в официальных и научных источниках терминологии. Размываются границы самостоятельной сути этого явления по отношению к войне, вооруженным конфликтам, освободительному движению, реализации права наций на самоопределение, сепаратизму, репрессиям, наемничеству, отдельным общеуголовным фактам и т. п. При этом практически ни одного относительно значимого политического события не проходит без упоминания терроризма и борьбы с ним в разных контекстах. Наряду с глобальным финансово-экономическим кризисом, угрозой ядерной войны и экологической катастрофой эта проблема признается сегодня приоритетной.

Но зачастую довольно сложно провести границу между реальной актуальностью терроризма и ангажированным, конъюнктурным его использованием как своеобразной «ширмы» для решения иных вопросов; между социально-политической сущностью терроризма, являющегося следствием «проблем роста» современной цивилизации и искусственным инспирированием этих процессов для достижения политических целей; между противодействием терроризму и использованием угроз террористического характера в своих интересах, как субъектами терроризма, так и в отдельных случаях в псевдоантитеррористических кампаниях.

На фоне мировой глобализации, развития международных интеграционных процессов, частичной утери суверенитета многими государствами, проблема использования угрозы с элементами терроризма вышла за пределы решения локальных террористических задач. Более того, имея в качестве одного из направлений формирование международного деструктивного политического воздействия, из чисто террористической эта угроза в значительной мере видоизменилась в иные более сложные состояния с элементами использования нетеррористических политических институтов и процессов, что оказывает существенное негативное влияние на современный миропорядок.

Однако, несмотря на обилие литературы по проблемам террора и терроризма до сих пор не выработано общепризнанных целостных подходов к управляемой угрозе сложными процессами с определенной террористической составляющей, манипулированию ими. Более того, несмотря на практическую актуальность, комплексному анализу, оценке и противодействию этому должного внимания не уделено. Разрозненные подходы к данной проблеме не дают возможности реализации системных и достаточных мер по противодействию рассматриваемому опасному явлению, что вызывает срочную необходимость соответствующих научно-политических разработок.

До настоящего времени такие понятия, как «терророгенность», «управляемая терророгенная угроза» в предлагаемой форме не изучались. Однако составляющие их террор, терроризм, иные деструктивные явления с высокой долей устрашения, угрозы, системы управления различными процессами и их институциализация анализируются философами, историками, политологами, социологами, правоведами, экономистами и представителями других наук. Это определяется специфичностью и уникальностью проблемы, требующей междисциплинарного подхода.

Многие научные труды прошлого содержат результаты поиска причин возникновения террора, терроризма, их социальных основ и главных компонентов – насилия, жестокости и агрессии[1]. Однако, с учетом существовавшего на момент их написания характера международных и внутригосударственных отношений, содержание данных работ, по сути, определяет то, что можно отнести к угрозам террором и терроризмом, скорее внутригосударственными процессами, связанными с проявлениями различных форм насилия, и не содержит исследований специфических террористических инструментов геополитического либо иного глобального направленного воздействия.

В дальнейшем и уже к настоящему времени, по мере развития процессов террористического характера, исследования террора и терроризма более системно затрагивают их различные проявления, социальную сущность, причины, технологии противодействия, динамику. В ходе исследующей террор и терроризм научной деятельности возникло большое количество трудов, официальных документов с разными, зачастую противоположными методологическими разработками относительно террора и терроризма и их определений. Консенсуса по данному вопросу не выработано до сих пор. Эта ситуация характерна как для международного права и нормотворчества, так и для национальных научных разработок, хотя интересной представляется попытка систематизировать существующие определения терроризма, предпринятая Т. С. Козодой в работе «Проблема определения понятия терроризма в современных международных отношениях»[2]. Одной из причин, обусловливающих проблему единого международного восприятия террора и терроризма, является то, что эти явления в международной практике зачастую стали рассматриваться в непосредственном соприкосновении с проблемами сепаратизма, войны, геноцида и т. п., что, естественно, затрудняет выделение их самостоятельной сущности.

Другой причиной проблемы отсутствия общих подходов к террору, терроризму и их проявлениям, а также управлению угрозами является то, что некоторые государства, в том числе с большим экономическим и политическим влиянием, используют данные явления в своих целях, превратив их в инструмент политического воздействия, решения различных задач.

В контексте терроризма, в научных работах и официальных документах рассматривается проблема угрозы. Кроме этого, в более широком спектре проявлений феномен «угроза» исследуется с позиций национальной безопасности и ее обеспечения. Научными исследованиями, в которых можно выделить сущностные признаки управляемой терророгенной угрозы, являются работы, направленные на изучение угроз в связи с терроризмом[3]. Большой объем исследований в сфере правовых аспектов терроризма осуществлен правоведами, которые анализируют его как определенное криминологическое явление.

Кроме того, проведен ряд правовых исследований проблем и в сфере международной безопасности, международного права, в которых рассматривается международный терроризм, изучаемый как инструмент политического противоборства. Однако целенаправленному использованию именно угрозы террором и терроризмом как формы управляемого политического воздействия должная правовая оценка не дана, что представляется существенным пробелом, так как эта угроза нацелена на нанесение ущерба политическим отношениям и системам, охраняемым законом правам и интересам, что требует научной исследовательской работы, которая, в свою очередь должна повлечь за собой соответствующее нормотворчество и его реализацию.

Глава I

Теоретические аспекты управляемой терророгенной угрозы

1.1. Проблемы выработки единых подходов к терроризму

В настоящее время многочисленные исторические события, связанные с различными фактами насилия или использованием слов «террор», «террорист», «терроризм» исследователями терроризма трактуются, как взаимосвязанные вехи развития. Большинство научно-исследовательских работ сопровождается соответствующими ссылками на них как на единую последовательную эволюцию терроризма[4].

В этой связи необходимо учитывать то, что предлагаемые факты на момент происхождения зачастую являлись проявлениями убийств, революционных движений, переворотов, войн, этнических и религиозных конфликтов, репрессий, организованной преступности, иных негативных событий, но не несли самостоятельного содержания, которое мы сейчас по форме и содержанию вкладываем в понятие «терроризм». Такие оценки представляются допустимыми с политико-правовых позиций сегодняшнего дня, и как поиск длительных общих исторических предпосылок для современного терроризма. Но для того чтобы подобные факты считать собственно террористическими на момент когда они имели место, необходимо их определение в действовавшей системе права, обычаев, морали, политических традиций времени совершения, именно как террористических, либо по форме терроризма в том виде, в котором мы его воспринимаем сейчас, либо, даже если термины и наименования не совпадают с нынешними, по предполагаемому смыслу с позиции оценок современников и их социально-политических взаимоотношений.

Ведь несмотря на то, что основа терроризма не меняется, так как ее составляют уничтожение мирных граждан, политические убийства, создание атмосферы угнетающего состояния, обусловленного произошедшим или грозящим бедствием для последующего влияния на власть или достижения политических целей, к настоящему моменту по сравнению с различными периодами прошлого существенно изменились социально-культурные обстоятельства, правовая система, субъекты, последствия, политическая среда терроризма. Особенно явно это проявляется в связи с глобализационными процессами.

Например, сомнительными представляются предположения о том, что понятие «террор», использовавшееся Аристотелем для обозначения особого типа страха, вызванного определенными действиями и событиями ужаса, который овладевал зрителями трагедии в греческом театре[5], имеет определенную политико-эволюционную связь с террористическими актами и террористической идеологией сегодняшнего дня. В модели Аристотеля террор неизбежно, вызывая чувство сопереживания происходящему на сцене, влек за собой состояние «катарсиса», очищения, оздоровления, возвышения, которое театральное представление должно было оказывать на человека[6]. В этом смысле «террор» Аристотеля являлся скорее культурно-психологическим эффектом, не имеющим политико-криминологических свойств.

Также различается сегодняшний терроризм и первоначальный терроризм Французской революции 1790–1795 гг. Сначала в слово вкладывался позитивный с точки зрения революционеров подтекст, не предполагавший негативной сути, и в большой степени созвучный значению «революционер». Лишь кровавые события, последовавшие после 9 термидора, придали слову «террорист» оскорбительный смысл, превратившись в синоним слова «преступник» (именно к такому выводу пришел в своем исследовании о проблемах международного терроризма Секретариат ООН в 1972 году)[7]. Но и после того, как «терроризм» оформился в негативное политическое и уголовное понятие, он еще долгое время использовался либо как локальная характеристика конкретных актов его применения без системных политических последствий, либо как определенный, вполне допустимый в рамках широких идеологических подходов к политической борьбе метод без особого самостоятельного значения и тенденций.

Довольно показательна также смена содержаний терроризма в юриспруденции, которая, как предполагается, отражает и политические изменения, что обусловлено междисциплинарной конвергенцией политологии и юриспруденции. Сравнительно недавно под террористическим актом в УК РФ подразумевалось исключительно посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность (Ст. 277 УК), что, по сути, соответствовало еще советскому законодательству. Однако с 2004 г. подход был резко изменен, и указанная статья перестала носить приставку «террористический акт». Этот акт стал наименованием иного преступления, обозначаемого ранее общим термином «терроризм», и предусматривающего ответственность за «акты терроризма», разграниченные с «террористическими актами» (Ст. 205 УК РФ). Такая смена имела глубокое сущностное содержание, так как если до 2004 года террористический акт относился к преступлениям против основ конституционного строя и безопасности государства, то в настоящее время посягает на общественную безопасность

Вперед