На плече у солдата висел автомат. Негр выставил руку с пистолетом перед собой, прицелился.
В тот миг, когда он, уже был готов нажать на курок, незнакомец обернулся.
Скуластое круглое лицо, усыпанное веснушками, глуповатая улыбка, по-детски наивный взгляд. Это лицо Абсент не мог не узнать. Сержант Донахью.
Афроамериканец словно переместился во времени. Горячий воздух Санда, песок на зубах, бесконечная раскаленная пустыня. «Любовники солнца» вылезающие из своих нор, душераздирающие крики гибнущих товарищей… Сержант Донахью, бегущий к кораблю. Удивление в его глазах.
Абсент опомнился, пальцем скользнул по курку.
– Эй, приятель, какими судьбами? – крикнул он с неестественной радостью.
Лицо бывшего сослуживца стало серьезным, он ничего не ответил, развернулся и побежал вглубь леса.
– Донахью! Ты куда? Стой! – Абсент кинулся вдогонку, поскальзываясь на вязкой влажной глине.
– Ночевка отменяется, – устало пробурчал Стерхов, смахивая со скафандра желтые внутренности растерзанных веерообразных существ. Посмотрев на босса измученными глазами, Вероника пошла к реке, чтобы смыть налипшую с ног до головы требуху.
– Не советую, – резкий тон Стерхова заставил девушку остановиться, – Видела, какую тушу поймали в воде эти летучие твари?
Вероника глухо застонала.
– Не парься Матвеева, пара часов – и мы в лагере, там и помоешься, – подбодрил начальник экспедиции, знаком показывая следовать за ним.
Девушка хотела припомнить ему высказывание о дураках и самоубийцах, разгуливающих по ночам, но Стерхов словно прочитал ее мысли:
– В Управлении сказали, что ночи здесь очень короткие, так что в темноте долго идти не придется.
И действительно, первые лучи солнца неровными мазками уже ложились на темный холст неба.
Идти приходилось в гору. Ноги скользили на сырой глинистой почве. Стерхов и Матвеева цеплялись за прозрачные стволы грибоподобных деревьев и редкие валуны, попадавшиеся на пути.
Вероника совсем выбилась из сил, она то и дело спотыкалась, соскальзывала вниз, увязала в грязи. Но лицо ее выражало стоическое упорство.
Глядя на свою спутницу, Стерхов с трудом сдерживал усмешку.
– Как же тебя угораздило сюда попасть? – спросил он грубоватым с хрипотцой голосом.
– В НИИ, где я работала…, – с трудом переводя дыхание, проговорила Вероника.
– А ты не похожа на научного работника, – перебил Стерхов, бес стеснения окидывая взглядом крепкое, мускулистое тело девушки.
– Я, …я, просто веду здоровый образ жизни, – растерялась Матвеева, – Так вот, в НИИ прошла волна сокращений. Я попала в число сокращенных и…
– Что, плохо работала? – снова бесцеремонно перебил Стерхов.
– Нет, просто у меня двое детей, которые периодически болеют. Такие сотрудники не выгодны работодателю.
– Да, дети – это большая обуза, как не крути.
«Циничный ублюдок», – подумала девушка, кусая нижнюю губу. Вдруг ноги заскользили по глине, она шлепнулась на живот и в таком положении проехала несколько метров вниз.
– Удивительно, как тебя взяли в фестстеперы, – крикнул начальник экспедиции, нарочито громко вздохнул, спустился и, подав руку, помог девушке встать.
Некоторое время Вероника обиженно молчала.
– Я и сама удивляюсь, – наконец произнесла она, – я уже записалась на собеседование в бар рядом с домом. Решила, поработать временно барменом или официанткой, пока не найду подходящую работу. Но вдруг пришло письмо из «Мегагалактиктранс»…
