Тетрадь усталого Жуана… - страница 14

Так хочу подвести тебя к краю,

Ты ж себе приказала: «Не верь!»

Ты страшишься нашей размолвки:

Не скандалов, обиды и ссор,

Неприязни и гласной обмолвки–

После краха из избы весь сор…

Зла тебе не смогу я сделать,

Это было бы просто подло.

А ходить к одинокой смогу ли? –

Что сейчас повсеместно и модно.

Это чувство – любовь, так страшно

И корёжит, и гнёт, и ломает.

А ложись поспать – ох, напрасно…

Глаз всю ночь до утра, не смыкая.

Раньше, как было с этими связями:

Отлюбив, не бросал – уходил…

Зла не делал, не сеял занозами,

И к кому–то опять приходил…

Мне там чудилось чувство,

То мнилось. Загорался и гас окончательно.

На голгофе я не был, на клиросе

Пели в церкви с тобой замечательно…

А сейчас как слепой и безногий,

Как обрубок, прошу подаяния…

Как пред храмом любви – гол, безроден,

И молю лишь частицу внимания!

Как мне жить –ты не хочешь поверить,

Не помогут слова и подарки.

Просчитать ты всё хочешь, проверить–

На весах, на линейке, на кальке…

Сладкий сахар, здесь – не логарифмы…

Интегралов здесь нет и биномов,

Здесь лишь песня сердец, мысли, рифмы,

Не помогут Кюри и Ньютоны.

Умоляю, пойми: не смогу замереть!

От такого накала одно – враз сгореть.

Опалившись дотла, радостным умереть,

И, рассыпавшись в прах,

Воспарить, обогреть…

И готов повторять вновь и вновь–

Сотни, тысячи раз, миллион!

Кулаки разбивая в кровь,

И любить, как Анакреон.

И хочу, и могу, и умею

Страсти, ласки обрушить шквал…

Чтобы чувство твоё не мелело,

Чтоб накрыл тебя яростный вал…

Дорогая, родная, хорошая!

Как молю тебя – ну же поверь.

И боязни, и страхов непрошеных

Не тяни себе в душу теперь.

Как нам быть, солнца луч золотой?

Что ломать и что строить вдвоём?

Как поступишь, ластунчик, со мной,

Говорить, что о ней и о нём…

Как постыли, постыдны все рабства!

Раб семьи, раб привычек, молвы…

Так мечтаю о милой, о братстве,

И хочу лишь рабом быть любви…

Милоокая ты моя дева,

У меня – поражение, разгром.

Не моя это вовсе победа,

А твоя – поголовный погром…

Ты смела, перейдя Рубикон,

Все преграды, заставы, мосты.

Твой триумф. Под тобой – белый конь,

Побеждённый лишь молит – прости!

Не топчи, не бросай, пощади!

Проигравшему милость яви…

Заклинаю, – прости, пронеси,

На всю жизнь все грехи отпусти…

Как он будет любить, – боже мой…

Как лелеять, пушинки сдувать…

Лишь одной буду жить, лишь тобой!

Как мне боль всю и муку объять?!

До конца ты не можешь поверить…

Ты боишься. То чувствую, знаю…

Если можешь – то сможешь проверить…

Еле слышно молю… заклинаю…

Май /22.01.90

Обещание

Да восславится в веках Женщина,

которая своей высокой грудью

вскормила весь мир…

В этом злом и безжалостном мире

Людей гнут, унижают, ломают…

Чтобы ближним – больнее, как в тире,

Часто «яблочком» в боль попадают…

И чем хуже родным, тем им лучше,

Про сторонних уж не говорю.

Чтобы близкому вдарить больнее,

На предательство часто идут.

Это что – антимир? Вместо радости – горе,

На гражданских войну призывая,

Сеют зло и на суше, на море,

От успехов чужих изнывая…

Как же вы не поймёте, о люди!

Что ЛЮБОВЬ вас спасёт, да и только,

Эти руки, уста, эти груди

Вскормят мир, красоту,

Лишь позвольте!

Иль не могут понять, иль боятся,

То всё пряча в глухие одежды,

То средь дня ей велят обнажаться:

И ханжи, и скопцы, и невежды…

Но ЛЮБОВЬ ведь жестоко ранима,

И негоже с ней так обращаться,

Пусть не милый – ошибка, пусть мнимый,

Не дано здесь чужим приобщаться…

***

Моя малая, милая фея

Беспредельно прекрасна во всём!

Ты как жрица любви, как Цирцея –