Мне начало казаться, что он готов начать объяснять и что такое вода, и что такое пузырьки, и вообще на пальцах объясняться, поэтому мрачно проронила:
– Дим, я не свихнулась, и о чём ты говоришь, понимаю.
Он с явным облегчением выдохнул и продолжил:
– Так как насчёт ванны?
– Никак. Не хочу.
– А что хочешь? Покушать что-нибудь? Ты что-то сегодня ела?
– Дим, не уподобляйся моей маме.
– Алин, кушать надо. Я знаю, что когда ты нервничаешь, ты не ешь. А это неправильно. Давай я помогу тебе переодеться, потом одеялком укутаю. Потом что-нибудь вкусное принесу. Могу шоколадку, булочку или сок, или чай горячий. С лимончиком такой, корицей и гвоздикой. Ты ведь такой любишь. Давай, подумай, что хочется.
Не дожидаясь моего ответа, он начал расстёгивать и стягивать с меня джинсы, потом достал из шкафа халат, я тем временем сняла футболку и нижнее бельё, надела халат и забравшись под одеяло, свернулась клубочком.
Димка вновь сел рядом, начал молча гладить по волосам. Через некоторое время спросил:
– Может, всё же чайку?
– Хорошо. Сладкий и не очень горячий.
– Сейчас всё будет, моя радость.
Он напоил меня чаем, а потом я уснула.
Запись шестьдесят девятая. Реанимация не место выяснений отношений, но иногда становится именно им.
Проснулась я среди ночи от приближающегося воя сирены, вскоре она смолка, а потом опять включилась и начала отдаляться. Раздосадовано повертевшись немного, я вновь провалилась в зыбкую пелену сновидений.
Через какое-то время я проснулась вновь от того, что меня за плечо теребил Димка.
– Алиночка, проснись, родная. Там Виктор Владимирович звонит, ты очень ему нужна, – проговорил он и пихнул мне в руки телефон.
– Да, босс, слушаю, – сонно выдохнула я.
– Алин, я очень-очень тебя прошу, можешь подъехать в реанимацию? Там Вадик сейчас за тобой приедет. Моя мама очень хочет с тобой поговорить, она при смерти.
– Босс, у меня к ней ни малейших претензий. Надеюсь, и у неё ко мне тоже. Мой визит радости ей не принесёт. Гарантирую. Поэтому давай без меня. Хорошо?
– Алин, она очень просит. Я тоже тебя прошу. Пожалуйста.
– Босс, я приеду, не вопрос, но из этого ничего хорошего не выйдет. Поверь мне. Вспомни, что я никогда не ошибаюсь в таких ситуациях, и отмени распоряжение Вадику.
– Алин, я готов к любому негативному развитию ситуации, но вот проигнорировать её эту просьбу не могу. Пожалуйста, не отказывай мне.
– Хорошо. Подъеду.
– Я очень тебе благодарен.
Я оделась, вышла на улицу и как только Вадик подъехал, села в его машину.
– Привет. Ты как? – спросил он меня.
– Привет. Нормально. Не сердись, что угнала твою любимицу. Я постаралась аккуратно, пострадать не должна была.
– Развела ты меня, конечно, как мальчишку. Я вышел и глазам не поверил. От тебя такого не ожидал точно.
– Мне очень надо было уехать. Очень. Но если бы попросила, никто бы не отпустил. Извини, что так получилось. Не хотела ни разводить, ни обидеть. Все последствия постаралась минимизировать даже номер твоего телефона для связи у охраны оставила, мол, свяжитесь, если завтра за машиной не приедут.
– Мы в тот же день её нашли. И я не сержусь на тебя. Когда там на речке увидел, и показалось, что утопилась ты, подумал… Даже словами не передать, что подумал, короче в голову пришло, что лучше бы ты расхреначила машину к чертям собачим, чем так. Потому что там подушки безопасности наверняка бы тебе жизнь спасли. Ты скажи, что случилось-то? Тебя обидел кто-то? Кузьмич что-то не то сказал? Так это не повод в речку лезть, он вообще мужик грубый. Но за тебя глотку всем перегрызёт, так и знай.
