– Найди её! – потребовала Маня. – Я скоро умру. Жора в тюрьме. Марина – отрезанный ломоть. Тебе нужны близкие. У неё фамилия мужа. Дай мне шкатулку. – Она стала рыться в пожелтевших бумагах. – Берегла всю жизнь для этого случая. Помню, похоже на фаршированную рыбу. – Она нашла нужную бумажку и прочитала: – О! Фишман.
Теперь, когда мы подошли ко второй половине нашего повествования и действие начнет развиваться стремительнее, давайте ненадолго остановимся и поудивляемся тому, чему до нас уже миллионы раз удивлялись. Вот ведь как в жизни все неравномерно распределено: одному – только радости и удачи, другому – беды и печали. Казалось бы, уже всё, хватит: план по горестям давно перевыполнен. Но нет! Всё сыплются и сыплются, одна за другой, как из рога изобилия, на седеющую голову, на согбенную спину, на израненное сердце… А если присмотреться и подытожить, то можно еще к одному открытию прийти, что всё это достается только хорошим людям. Правда, есть мнение, что потому они и хорошие, что многое в жизни испытали. Вот и выходит, что доброму и душевному человеку всегда жить мучительнее и труднее, чем какому-нибудь холодному и чёрствому эгоисту. И тогда возникает вопрос, который и до нас миллионы раз в минуты отчаяния задавали себе наши многострадальные предки. «Так где же тогда обещанная справедливость? Где она? Где?» Не случайно постоянным причитанием бабы Мани стало: «Чтоб нам завтра было так хорошо, как нам сегодня плохо!». И тогда я задам еще один вопрос: так что же то самое главное, для чего человек является на Землю: Любовь?.. Материнство?.. Созидание?.. Увы, нет. Человек рождается для потерь.
…Всю дорогу в самолете Тэза переживала: отыщет ли она мать? А вдруг та не дожила до встречи с покинутой дочкой, ведь она всего на шесть лет моложе бабы Мани. А если жива, то могла переехать в другой город или еще раз выйти замуж и изменить фамилию.
Но по прилёте её опасения развеялись: Ревекка Фишман была жива. В адресном бюро дали её домашний адрес и телефон. Больше того, по счастливой случайности, сотрудница бюро хорошо знала эту семью, и мать и троих её сыновей. Старший из них, Давид, работает в центральном салоне-парикмахерской.
– Шикарный мастер, – сообщила сотрудница, – к нему запись вперёд на месяц.
В салоне был перерыв. Тэза постучала во входную стеклянную дверь. Подошла недовольная уборщица-грузинка.
– Перерыв, генацвале, перерыв. Прочесть не можешь? Зачем в школе училась?
– Мне нужен Давид Фишман. Пожалуйста! Очень нужен!
Что-то в Тэзином голосе заставило старушку смягчиться.
– Заходи. Жди. Позову.
Через несколько минут в фойе спустился высокий седоволосый человек в белом халате.
– Это вы ко мне? – Он приветливо улыбнулся. – Что-то срочное?
– Я… ваша… – Тэза запнулась.
– Вы моя клиентка? – помог ей Давид.
– Я ваша сестра.
– Сестра? – он все еще улыбался, но теперь уже чуть удивлённо. – Медицинская?
– Я ваша сестра, – повторила Тэза. – Родная. – И для убедительности почему-то добавила. – Из Одессы.
Улыбка слетела с лица Давида. Он подвёл Тэзу к дивану, усадил, сел рядом и, внимательно гладя ей в глаза, попросил:
– Рассказывайте. По порядку.
Сбиваясь, Тэза пересказала ему историю, поведанную ей бабой Маней. Рассказала, как сперва колебалась, не хотела ехать, а потом лихорадочно заторопилась. Как летела и волновалась, что не найдёт, не застанет. Жила ведь без них всю жизнь, и ничего. А вот сейчас, если б не отыскала, наверное, умерла б от горя…
