- Ну вы что! – удивилась она. – Нельзя уподобляться таким, как она.
- Зато несколько дней веселья были бы вам обеспечены. Если не я, то кто же? В конце концов, и отчет-то этот по сути всегда я ей контролировал. Черт его знает, что она будет делать теперь.
- Не представляю. Да и она сама вряд ли представляет, - Женя вздохнула и посмотрела в окно. Потом снова вернулась к Юраге. – Вы сами-то что собираетесь делать?
- А вот этого не представляю я. Но и остаться... самоубийство. Сами понимаете.
- Да… Артем Викторович, если бы я могла вам чем-то помочь, я бы обязательно это сделала.
Юрага задумчиво взглянул на нее. Ну да. Смешно бы было, если бы она за него просила своего Шпината. Прямо обхохочешься. Цирк с испорченным отчетом отдыхает.
- Это излишне, Жень, - на всякий случай сказал он, будто бы предупреждая, чтобы и не пыталась. – Просто есть люди, которым не отказывают, а я вот... возможно, сглупил в свое время. Но вылезу, и не из таких передряг выбирался. Потому не беспокойтесь. Жив, здоров, пока еще – на свободе.
- Да, - снова согласилась Женя и снова уставилась в окно. – Не отказывают.
- Вы сегодня грустная.
- День тяжелый, рабочая неделя почти на исходе… А еще я не люблю осень.
- Я тоже не очень. Неопределенность какая-то. А что любите?
- Не знаю, - она пожала плечами и обернулась к Артему. – Иногда проще сказать, что не нравится.
- Категорически с вами согласен! – обрадовался чему-то Юрага. – Пойду за кофе схожу. Хотите пирожное?
- Нет, спасибо.
- Я помню, что вы все же любили сладкое.
- Я и сейчас люблю, но не хочется. Спасибо!
Артем снова задержал на ней взгляд, и почему-то подумалось, что... ей сейчас куда хуже, чем ему. Неужели потому что понимает, по чьей вине он так влип? На нее было больно смотреть, и дело не только в обострившихся чертах лица. Что-то еще... неуловимое... будто бы ей так одиноко, как никому из всех, кого он встречал. Нелогично. Странно.
- Все будет хорошо, Евгения Андреевна, - зачем-то подбодрил ее он. – Люди иногда совершают неправильные поступки, но это не делает их плохими людьми. Просто ошибающимися. Ну, конечно, если ты не главдракон.
- Это потому что ей любви не хватает, - рассмеялась Женя, - по мнению нашей Таши.
- Если позволите, Таша по-другому выражается. Менее литературно, - улыбнулся Артем.
- Ну да. В этом смысле они с Горбатовой говорят на одном языке.
Наверное, этот легкомысленный и одновременно грустный разговор с Женей Малич был единственным светлым пятном для Юраги в тот дурацкий день, когда старая жизнь, которую он не очень-то любил, но вполне привык к ней, пошла под откос. А проще говоря, закончилась. Причем, как ни странно, закончилась в очень многих смыслах. Но, возможно, начало нового не может не быть ознаменовано полным сносом старого. И для Артема Викторовича этот процесс был уже запущен. Часы двигались все быстрее, и единственное, о чем он сожалел в эту минуту, был его краткий обеденный перерыв, проведенный с Женей совсем как раньше, до его глупого и наивного признания, что она ему нравится.
Нравится! Совершенно не то слово! Оно исполнено лукавства и жуткого приуменьшения истинного отношения человека к человеку.
И тем не менее, тогда, прошлой весной, именно оно его и довело до того, что Женя так долго шарахалась, едва замечала его приближение. А сегодня Юраге вдруг показалось, что стена, которую она возвела, тоже рухнула – вместе с его карьерой в универе. Может быть, потому что они уже больше почти не коллеги? Как смешно – когда-то именно это он считал самым главным препятствием для их отношений. А теперь... когда она выходит замуж, он радуется такой ерунде, как совместное кофепитие и обыкновенный треп о сослуживцах и о любви к сладкому.
