Я промолчала, слезы выступили на глазах, но я постаралась удержать их. Он ещё пару секунд разглядывал меня, развернулся и вышел. В принципе, я была довольна своей сдержанностью – за долю секунды я заткнула своё взбешенное кровоточащее и орущее эго – конечно, в другой ситуации я бы сразу же бы и высказалась и ушла, но я проглотила эту несправедливость , потому что впереди маячила грандиозная цель, и все оскорбления и несправедливость мира не могла меня остановить. Ближайшая высота , которую мне предстояло брать это улучшение показателей состояния здоровья Ирины Александровны , так что я расслабилась, и стала искать плюсы, а они действительно были – я больше не буду вдыхать эти миазмы от приготовления "мяса", а также не нужно будет общаться попусту и делать хорошую мину при плохой игре.
Помещение рабочей столовой всё- таки пустым не оставалось, и я редко когда оставалась там в одиночестве и тишине: водители, повара, домработницы, медсестры – все они приходили сюда, как в клуб по интересам, чтобы посидеть, покушать, отдохнуть, поменяться новостями. Иногда я их просила поумерить свой пыл говорить на более спокойных тонах, потому что эти бесконечные разговоры стал постоянным фоном. В один из дней Люда как обычно принесла какую-то кастрюлю с едой для рабочих, и видимо была не в духе сильнее обычного. Она поставила её посередине стола на подставку, развернулась на полкомнаты со своей крейсерской задницей, и уронила вслед: " Надоели мне эти грязные евреи"
Мне показалось, что мне померещилось. То есть, секунда, то есть дайте понять: то есть ты находишься сейчас на территории Израиля, стране евреев, приехала из нищей страны за длинным еврейским шекелем, живешь в еврейском доме, кушаешь их еду, спишь на их постели....
– Грязные жиды, – повторила она, – И мне, мне их обслуживать, да у меня высшее образование, я повар высшего разряда!!!!
Водители переглядывались между собой, да и вообще все кто присутствовал молча смотрели друг на друга.
– Вот дура, – прокомментировал Ян, и в этот момент я была полностью согласна с этим великаном и весельчаком. Я смотрела на этот спектакль, на приготовленную уже еду для Ирины Александровны, и думала как же я буду подавать эту пищу с такой энергетической информацией… Затем зашла в YouTube, нашла мантры любви и гармонии и включила их на малую громкость, продолжив свои занятия . Я не еврейка, преполагаю, во мне нет ни капли еврейской крови, но сказать, что я люблю этот народ всей душой – это ничего не сказать. Моя первая учительница Броня Ефимовна Гершензон ז'ול- да благословленна её память, была исключительной женщиной. Каждую весну моя мама лежала в больнице, а папа не очень умел заплетать косы и она на перемене занималась моими волосами. И занималась она не только мной, но и всем классом – я помню как она вытирала сопли мальчикам, и это в прямом смысле; поправляла им рубашки – у нее всегда был с собой необъятной величины носовой платок, с которым она ходила по классу и приводила нас в порядок Это от неё я получила столько безусловный любви и заряд которой до сих пор греет моё сердце, она осталась навечно в нём, хоть и ушла давно, но ее отношение к нам превратил наш класс в один из лидирующих в школе. А также и другая моя учительница- Ася Львовна Кучер , педагог русского языка и литературы. Да и не только учителя помнятся мне – городок где я жила был полон евреев и самые хорошие врачи с прекрасной репутацией были евреи. В Оргееве тогда была традиция к вечеру красиво наряжаться и выходить на променад- и эту традицию ввели евреи: все чинно прогуливались по двум центральным улицам города, все знали друг друга в лицо, обменивать любезностями, желали здоровья и успехов друг другу, а также показывали наряды.
