– Слушай!
Ахей повернул голову в сторону Ретагена.
– Я давно хотел спросить, веришь ли ты в чудеса?
Ахей помотал головой.
– После того, что со мной случилось, я ни во что не верю.
– А меня спасло чудо, – сказал кельтибер. – Легионер в Карфагене уже занес надо мною меч, и вдруг подбежал юный ромей (потом я узнал, что это шурин полководца Тиберий Гракх) и приказал воину идти прочь.
– Тебе повезло! – отозвался Ахей. – А вот я после того, как попал в плен, не встречался ни с одним порядочным человеком.
– Мне рассказывали, что в Энне живет раб, который творит чудеса.
– Как его зовут?
– Не знаю, но он называет себя Евном. Раб говорил, что Евн изрыгает изо рта пламя и предсказывает будущее. Все его предсказания исполняются… Давай сходим к нему!
– Ну что же! Побываем у господина и сходим, если тебе так хочется.
Рабы встали и бодро зашагали к городским воротам.
Впущенный в дом привратником, Полибий стоял в атриуме, прислушиваясь к беседе. Голоса были ему явно знакомы: говорили Делий и Сципион.
– Этому надо положить конец! – сказал Лелий. – Богатства, которыми мы обязаны нашим завоеваниям, погубят Италию. Рим переполнен потерявшими землю плебеями.
– В войске некому служить, – добавил Сципион. – Воины не могут приобрести оружие. А ведь наши недруги не дремлют.
– Зато богатеют проходимцы, – продолжал Лелий. – Как раз о них наш Гай сказал: «Те, кто родились ослами, остались скотиной».
– Лучше послушайте мои новые стихи, – услышал Полибий незнакомый голос. – Я написал их вчера:
Если бы людям было довольно того, что довольно,
Мне бы и этого было довольно. Но мы не такие —
Вот и не могут меня насытить любые богатства.
Сколько дурак ни имеет, все ничем не доволен.
Ты говоришь – «Человек или деньги?» Какое сравненье!
Что человек против денег?! Вот так и не знаешь,
что выбрать…
Полибий решил не дожидаться конца чтения и вступил в таблин. Его появление было встречено радостными криками. Публий бросился к Полибию и начал тискать его в объятиях. Флегматичный Лелий широко улыбался. Человек, читавший стихи, встал и представился.
– Гай Луцилий.
– Мой сосед по поместью в Суэссе, землевладелец и римский всадник, – добавил Сципион.
– Извини, что я прервал твое чтение, Луцилий, – проговорил Полибий.
– Это тебя обязывает продолжать чтение самому, – засмеялся Лелий.
– Но ведь я не пишу стихов, – отозвался Полибий.
– Это мы знаем! – выкрикнул Сципион. – Но ты же, наверное, описал свое великое плавание!
– Нет! – сказал Полибий. – В голове моей гул океанских валов, и пока он не уляжется, не возьмусь за стиль. Но что я могу сказать на словах? За нашим кругом земель лежит другой, неведомый, открытый Ганионом. Его отчет карфагенской курии, попавшей в наши руки, позволил увидеть необычайное и избежать гибели. Через месяц я официально сообщу сенату о плавании. Но в Риме, как я сегодня убедился, тоже происходят чудеса…
– Ты имеешь в виду триумф старого сумасброда? – перебил Сципион.
– И не только, – вздохнул Полибий. – Кажется, в Риме все идет к гражданской смуте.
– Да, это так. Твои наблюдения верны, – проговорил Сципион. – Мы часто говорим на эту тему и пришли к такому же заключению.
– Что же произошло? – спросил Полибий.
– То, о чем предупреждал Сципион Назика, да будут к нему милостивы маны, – ответил Лелий. – Карфаген не надо было разрушать. Хлынувшая в Рим огромная добыча обогатила немногих. Эти немногие, следуя совету Катона, стали скупать земли. Масса плебеев, оставшись без земли, хлынула в Рим и требует своей доли в виде хлеба и гладиаторских боев. Надо вернуть, пока не поздно, свободных римских граждан в деревню, на места, которые теперь занимают рабы.
