Во-первых, было неизвестно, как глубоко в атмосферу планеты вошла шлюпка, а значит, попытка воспользоваться катапультой могла окончиться для него плачевно, так как спасательного комбинезона с гермошлемом Сергей здесь не обнаружил. Во-вторых, судя по тому, что тормозные двигатели все еще продолжали свои упорные попытки замедлить падение корабля, тот по какой-то причине все еще не мог перейти в нормальный полет. Это означало как минимум жесткую посадку, если, конечно, автоматика шлюпки вообще сможет ее нормально посадить, в чем Сергей с каждой минутой сомневался все больше и больше. Словно подтверждая его мысли, по корпусу корабля пробежала странная дрожь, затем что-то громко грохнуло, заставив Ратного непроизвольно втянуть голову в плечи и мысленно выругаться. Больше медлить было нельзя, нужно было рисковать.
Молодой человек судорожно ухватился за рычаг катапультирования, расположенный сбоку кресла, и резко рванул его вверх, но тот не сдвинулся с места. Еще рывок – тот же результат. Запах гари стал просто невыносимым, и Сергей зашелся в новом приступе кашля, почувствовав, как его охватывает дикая паника. Он еще пару раз дернул рычаг на себя и неожиданно почувствовал странную пустоту в груди, словно при спуске в скоростном лифте. По спине побежали холодные мурашки дурного предчувствия.
«Так, спокойно. Рычажок предохранителя вниз, рукоять вверх до щелчка, повернуть по часовой и еще раз резко вверх…»
С глухим хлопком часть обшивки шлюпки отлетела в сторону, а кресло с пассажиром рванулось вверх и, кувыркнувшись, устремилось вниз к неожиданно близкой земле, чтобы уже через мгновение закачаться под развернувшимся над ним оранжевым куполом. Сергей этого уже не видел, он безвольно обвис в кресле, потеряв сознание от бешеной перегрузки, гранитной плитой обрушившейся на его тело.
* * *
Зельда остановила повозку и несколько минут непонимающе смотрела на огромный кусок оранжевой материи, запутавшийся в ветвях низкорослых деревьев, растущих вдоль дороги. Судя по внешнему виду, материя была вполне добротная, и женщине было непонятно, кому понадобилось ее выбрасывать, да еще развешивать на дереве. В результате она предположила, что, скорее всего, эта ткань как-то была связана с разбившимся аэростатом. Огромный оранжевый «зонтик», появившийся после пролета горящего аппарата, опускался как раз в этом направлении. Что это могло быть, женщина не знала, и это ее несколько пугало, но такое количество добротной ткани, бесхозно валяющейся в лесу, не могло оставить ее равнодушной. Локот[2] тканого полотна, причем не очень хорошего качества, в городе стоил почти полтора злотена, и это было очень дорого. За такую цену можно было купить молодую курочку-несушку или гусенка, а здесь на ветвях покоился не один десяток локотов прекрасного материала.
Конечно, цвет очень странный, но и такой ткани можно было найти достойное применение. Зельда нервно поерзала на облучке, чувствуя, как внутри нее страх перед неизвестным борется с жадностью. Наконец тяжело вздохнув, она спустилась с повозки, мысленно ругая себя и обзывая «старой дурой, сующей свои загребущие руки, куда не следует». Несколько минут она топталась рядом с повозкой, ожидая всего чего угодно. От выживших после падения ястанских аэронавтов, скрывающихся в разросшемся между деревьев густом кустарнике, до военного патруля, в спешке торопящегося к месту крушения, однако все было тихо. Женщина еще раз оглянулась и, мысленно наложив на себя благословенное знамение Создателя, принялась продираться сквозь кустарник. К сожалению, только подобравшись ближе, она поняла, что не сможет достать до огромного куска оранжевой ткани, что раскинулась над ее головой причудливым шатром, маня своей недоступной близостью. Со стороны дороги казалось, что та лежит практически на земле, а на самом деле, до колышущегося под легким ветерком полотнища было не менее двух десятков локотов. Конечно, будь она моложе, то ей не составило бы особого труда взобраться на такую высоту по ветвям деревьев, но в ее возрасте не стоило об этом и думать.
