– Я же сказал – сейчас приду. Что ты начинаешь?
Он вырвал руку и ушёл.
При магазине был отведён небольшой уголок под разливное пиво. Там стояли два высоких пластиковых стола, чтобы можно было там же и выпить кружку пенного, затем попросить добавки. Уже зная слабость мужа к пиву, я понимала, что он может быстро и не вернуться.
– Я с тобой.
– Нечего тебе там делать. Там курят, бухают, мужики матом орут. Иди домой лучше.
– Вов, я хочу с тобой. Мы пойдём вместе. Или домой, или за пивом, но я хочу быть с тобой.
Дотронулась до рукава его ветровки. Он бросил на меня гневный взгляд.
– Ладно, идём домой, – он грубо схватил меня под локоть.
– Ай, – я возмутилась и попыталась вырвать руку. Но не тут—то было. Он лишь вцепился в неё сильнее. – Мне больно.
– Это не больно, – процедил он, таща меня за руку к подъезду.
В квартиру он меня втолкнул так, что я отлетела к противоположной стене, едва не ударившись об висевшее на ней зеркало.
– Ты совсем больной? – Вскрикнула я и тут же вскрикнула, закрыв лицо руками, потому что муж закинул надо мной свою огромную пятерню.
– Ты какого хера меня позоришь?
– Я позорю? А ты меня нет? Зачем напиваться, как бомж последний.
– Я сказал домой идти – значит, молча идёшь, – с этими словами он схватил меня за плечо, так что казалось, оно сейчас сломается. Я согнулась от боли, а он откинул меня в сторону. Я прокатилась спиной по линолеуму до конца коридора.
Муж в это время хлопнул дверью и ушёл. Я сидела, не зная, можно ли уже вставать. Не вернётся ли он и не разозлится ли ещё сильнее от того, что я встала. Просидев так минуту, не меньше, всё встала. Ноги дрожали. Я вышла в кухню и посмотрела в окно. Там внизу, одиноко скучала детская площадка. Бегали и лаяли две дворовые собаки, парковался чужой автомобиль. Мужа нигде не видно.
Внизу живота стянуло. Стало больно. Сжав его в кулак, заторопилась к аптечке и достала «Но-шпу».
Живот крутило ещё долго. Я легла в постель, но уснуть не могла. Боль была не сильной, слегка ныл низ живота. Больше было опасение. В голове крутилась одна мысль: "Лишь бы не выкидыш".
Вовы всё не было. Я постоянно смотрела на часы.
Не заметить его прихода было сложно. Я как раз только смогла уснуть, как из коридора послышался громкий звук хлопающей двери. Я вздрогнула и тут же бросила взгляд на настенные часы. Половина второго ночи. Я тихо легла обратно под одеяло. Слыша, как он падал на пол, видимо, пытаясь разуться, как хлопнул кухонной дверью, в которой задребезжало стекло, я поняла, что лучше притвориться спящей.
– Ма… блядь… ик.. Малика, иди сюда, – раздалось едва различимая речь из кухни. – Жрать хочу.
И стук кулаком по столу.
Я сделала вид, что не слышу. А сама напряглась в ожидании дальнейших его действий.
– Малика, твою мать, – громче позвал муж, стукнув уже в стену. Я вздрогнула. Нет, надо идти, пока всех соседей на уши не поднял.
Я встала, быстро накинула халат и вышла.
– Чего тебе? – Недовольно проворчала.
Вид у Вовы был мерзкий. Стеклянный, смотрящий в никуда взгляд, кривая ухмылка и шатающая поза. Казалось, он сейчас упадёт с табуретки.
– Чё пожрать?
– А там не накормили?
– Ты поговори ещё, – стукнул он по столу. И снисходительно добавил, – молча нагрей и всё, свободна.
И я нагрела. Молча. Решив, что выскажу всё утром. Пока грела, он… уснул. Прямо за столом.
Я, максимально тихо, даже не стала свет ему выключать, вышла из кухни и легла в постель. Не снимая халата. На всякий случай.
