В этот круг избранных входит Маняша–эфирное в прямом смысле слова создание. Я не сомневаюсь, что она передвигается по воздуху, не касаясь земли, ибо сила притяжения вряд ли с ней справляется. Она, по–своему, даже мила – белокурые кудряшки, с которыми она отчаянно борется, выпрямляя всеми доступными средствами, большие глаза…Впрочем, у них у всех большие глаза–то ли от постоянного чувства голода, то ли потому, что кроме глаз на их мордашках ничего и не осталось. Хотя, вот Татьяна. У неё как раз один сплошной нос. Глазки маленькие, а нос ну очень выдающийся. Она хотела сделать операцию, но врачи за это не берутся- боятся, что её ослабленный организм не переживёт наркоза. Её бы хоть тут задуматься и набрать вес хотя бы для операции. Так нет, она считает, что чем меньше весит она, тем меньше заметен её нос. И эти дурёхи–её подружки, её в этом поддерживают. Вот она и худеет и худеет, а нос меньше не становиться, зато, кажется все больше. Вот такой парадокс.
А ещё есть Вера, небольшого роста брюнетка с очень короткой стрижкой и какими-то не выразительными светло-карими глазами. Единственная замужняя дама. Ну, есть же всякие любители. Муж Веры из тех, кто любит неимоверно тощих. При этом он не вдаётся в подробности, каким именно образом этот облик достаётся. Ну не жрёшь ты ничего целыми днями – ну и хрен с тобой. Главное, что ты соответствуешь его представлению о прекрасном. Вера, она вообще анорексичка по ошибке, даже, можно сказать, поневоле. Она обычно всю свою жизнь была абсолютно нормальной. Даже упитанной. Но когда сдавала экзамены в институт, её бросил тогдашний дружок. И всё это сказалось на Вере таким образом, что она вообще перестала есть и похудела до размеров лыжной палки. Вот тогда-то её и встретил нынешний муж. Он так красиво ухаживал, пел дифирамбы её стройности и, стало быть, красоте, что Вера быстренько согласилась выйти за него замуж. Правда, оказалось, что Верочкина прозрачность прельщает мужа больше всего и ему в принципе наплевать на её душевные качества, и она оказалась в ловушке. Но, если учесть, что по выходным завтракала она с мужем в Лондоне, а ужинала в Барселоне, вырваться из этого плена Верочка не спешила.
Вот и пришлось ей оставаться в весе пера, хотя ей этого вовсе и не хотелось. Тем более, что начались проблемы по женской части и о рождении детей речи быть просто не могло. Она даже пыталась объяснить это своему дражайшему половину, но он на такие доводы не реагировал, детьми обзаводиться не спешил и лишь говорил, как восхитительно Верочка выглядит. И Верочка, обрядившись в очередную новую шубку, из зверюшки, занесенной в Красную книгу, бежала на встречу с подружками-анорексичками, чтобы охая и закатывая глазки рассказывать, как она обожралась запахом пельменей. На самом деле её заботили совсем другие проблемы. Но о них Вера не рассказывала своему голодному обществу, об этом она говорила лишь с Маргаритой, вернее с той, кого она сама себе придумала. Как моя Анька меня.
Ну, а Маргарита, в свою очередь, делилась со мной во время этих «банкетов». Надо же нам чем-то заниматься в то время, пока наши хозяева рассказывают о том, сколько раз их стошнило после обеда.
Кстати говоря, мы с Маргаритой друг друга отлично видим, в отличие от наших хозяев. Выглядим мы очень похожими на людей, только будто бы прозрачные. И в зеркале не отражаемся.
