– Узурпатор Безупречный собирается послать в Коннек своих священников, чтобы те искоренили нашу веру. А среди них и воинов из Братства Войны, некоторым он вручит особые грамоты, дарующие невиданные полномочия. Епископу Серифсу будет дозволено прибегнуть к любым средствам, чтобы уничтожить нас.
Старики злобно сплюнули, молодые пожелали епископу гореть в аду, а женщины вознесли молитву всевышнему, чтобы епископа настигли позор и несчастье.
– Ему все сойдет с рук, он может творить что угодно, лишь бы покончить с ищущими свет.
Одним из важнейших принципов мейсальской ереси была убежденность в том, что ее последователи являются истинными чалдарянами. Довольно смелое утверждение, но нынешняя церковь только на словах походила на мирное учение отцов-основателей, которые ратовали за единство и равенство.
Епископальная церковь существовала за счет своего огромного размера, инертности и кровного интереса тех, кто был с нею связан. Она преодолела многие испытания и справлялась с трудностями и посерьезнее мейсальской ереси. Сто лет назад проповедовали борджианцы, а они гораздо яростней порицали церковь и презирали мирскую власть. Борджианцы хотели полностью избавить мир от священников и дворян. Ни много ни мало. И согласны были лишь на деревенских святых отцов, да и то чтобы те служили не постоянно.
Наивное учение. Борджианцы хотели, чтобы безразличный к миру господь не допустил очередного неравенства, и верили, что это ленивое божество оградит их пасторальные владения от захватчиков и злодеев.
Роковая ошибка их состояла в том, что борджианцы считали всех людей в глубине души добрыми и милосердными и верили, что те не станут причинять вред врагу, если тот отказывается защищаться.
Из них не уцелел ни один.
Совершенные проповедовали ненасилие, но не были слепцами. Достаточно ведь просто оглянуться по сторонам, и сразу же увидишь вокруг злодеев, готовых сожрать тебя живьем, а потом продать твои кости.
Мейсаляне тесно соприкасались с миром и отличали идеальное от реального.
Второй появившийся в деревне совершенный был родом из Гролсача и говорил с сильным акцентом. Еще двое пришли перед самым закатом. Брат Колокольчик раньше жил в Арсгенте, а брат Умелец – в Кейне, в Аргони. Теперь он странствовал по Коннеку, чтобы обрести самое себя. Его речь почти никто не мог разобрать.
В тот вечер жители Сен-Жюлез-анде-Нье отправились спать в твердый уверенности, что скоро в их маленькой скромной деревушке будут приняты судьбоносные решения.
Собор совершенных официально начался в середине второй недели месяца мантанса. В Сен-Жюлез-анде-Нье собралось двадцать четыре совершенных. Такая толпа была деревенским в тягость, и они наперебой ворчали, хотя охотно набивали карманы невиданными деньгами и вовсю пользовались бесплатной рабочей силой.
Мейсаляне попирали учение церкви, почитая совершенных женщин равными совершенным мужчинам.
В самом начале чалдаряне тоже исповедовали равенство, но об этом забыли, еще когда пророки и основатели не успели покинуть этот мир.
Те жители Сен-Жюлез-анде-Нье, кто не исповедовал мейсальскую ересь, были разочарованы: в деревне не случилось ни одной оргии, а совершенные не устроили ни одной черной мессы и не поклонялись Орудиям Ночи.
Именно из-за этого бротской церкви было так трудно в Коннеке: здесь почти у каждого кто-то из друзей, соседей или родных числился еретиком. Поэтому все имели возможность узнать правду. Мейсаляне действительно искали свет, наблюдали и проявляли милосердие, из-за них прихожане (а с ними и деньги) отвращались от епископальной церкви.
