– Пусть дадут вам какие-нибудь капли от головокружения, таинэ. Я предупрежу целителя. – Он коснулся запястья с браслетом, на котором красовался крупный чеер. Может быть, у вас горная болезнь.
Скорее, аллергия на предателей. И пусть Таррек изображал защитника высших интересов всей сферы и суафитов, страдавших от слабых правителей, пусть не нарушает клятв, пусть даже докладывает Дэйтару о своих взглядах и делах, а не действует исподтишка. Но он вступил в сговор с враждебными демонами. Разве это не предательство? Как было предательством отбирать у меня Аркуса.
«Слышишь, Паноптес-Аркус? Отзовись!» – сотый раз за утро позвала я. Но дух молчал.
– Мне достаточно выйти на свежий воздух, сар, головокружение пройдет.
– Мы не можем рисковать вашим здоровьем. Оно для нас слишком ценно, – усмехнулся Таррек.
Пока ценно, ясно-ясно. И не нужно делать многозначительных пауз.
Мне хотелось как можно быстрее попасть в отведенные мне покои – горошина уже жгла ладонь, а беспокойство о шаре Аркуса опаляло душу, – но и от возможности попасть в лекарское крыло не стоило отказываться. Может быть, удастся что-то узнать у самих целителей о саре Риандре?
И я покорно последовала за пажом.
Мальчишке было лет тринадцать на вид. Долговязый, лопоухий, взъерошенные перьями короткие черные волосы торчали, как иглы ежика.
– А разве в детинце сейчас нет занятий? – удивилась я.
– Меня учитель отправил за инструментом для практики, – буркнул он. И в ворчании читалось: мол, иду, никого не трогаю, а тут на меня задание вешают.
– И как тебя зовут?
– Неважно. Если бы это было важно, сар Таррек представил бы меня
М-да, общаться он явно не хотел.
– А Светара сейчас на занятиях, не знаешь? – продолжала я допрос, не обращая внимания на его отчужденность.
– Не видел, – почти враждебно бросил Вороненок. И неожиданно приоткрылся: – Она и так отстает, а вчера весь день пропустила из-за всяких поручений.
Из-за меня, ясно.
– А почему она отстает?
– Долго болела после… в общем, болела она.
– Переживала из-за трагедии с сестрой?
– А, вы знаете…
– Конечно. Я же таинэ. Вы мне не чужие.
Мальчишка встопорщился еще сильнее.
– Как же, не чужие! – насмешливо фыркнул он. – Последний раз свободного и независимого хаора видели в сфере тысячу лет назад. С тех пор – только в сопровождении отряда чужих магов. Они и титулов не имеют. Какие-то графы Орияр. Жалкие аристократишки, даже не первые в Верхнем мире! И наши обычаи не блюдут. Каких-то таинэ придумали. Вы у нынешнего-то уже четвертая. Может, и пятая будет вот-вот. Из-за таких чужачек в женах у хаоров мы и теряем все, что имеем. А говорите – не чужие!
Он жалил так, словно не Вороненок, а Змееныш. И никакого почтения!
– Пришли, таинэ.
За время нашего разговора мы прошли анфиладу залов, свернули на лестницу в угловой башенке и, поднявшись еще на этаж, попали в длинный переход – галерею.
С галереи внутренний двор был виден как на ладони, и меня привлекла толпа Воронов внизу, но нетерпеливый Змееныш не позволил задержаться и посмотреть, что там происходит. Может, потерянного хранителя встречают?
Как оказалось, «лекарским крылом» Вороны называли отдельный корпус, отличавшийся от остальных построек более темным цветом и узкими, но частыми зарешеченными окнами, в которые не протиснется и кошка. Видимо, чтобы крылатые пациенты не сбегали с процедур.
К лекарям можно было попасть по земле из внутреннего двора, через галерею из главного замкового корпуса и через крышу, – все это любезно рассказал мне Змееныш, пока мы ждали, когда на стук мальчишки соизволят открыть массивную дверь.
