И добавил:
– А сейчас я сделаю ему два укола: обезболивающий и успокаивающий, больше ничем помочь вам не в силах.
– А почему вы хотите делать успокаивающий укол? – спросил я, насторожившись. А про себя подумал: уж не взбрело ли ему в голову, все же усыпить кота?
– Не волнуйтесь, так он хоть немного успокоится и передохнет от боли, которая день за днем будет только усиливаться, – следует ответ. Ведь по – иному и быть не может, когда организм буквально распирает изнутри.
После уколов, я рассчитавшись, попрощался с ним, находясь в состоянии усталостного и душевного опустошения и, конечно, недоумения от внезапно возникшей серьезной проблемы. Но, уже уходя, на пороге он вдруг окликнул меня:
– Могу дать еще один совет. Попробуйте обратиться в ветеринарную лечебницу, одновременно и стационар, что напротив знаменитого онкологического центра на Каширском шоссе, туда попасть довольно трудно, но, может быть, вам повезет. Там работают лучшие специалисты – ветеринары, да и оборудование у них самое современное.
И тогда я сразу вспомнил про эту лечебницу – куда тоже по рекомендации однажды возил Жигана на простой профилактический осмотр; и запись даже на это была за два месяца вперед.
– А тут у меня нет времени на ожидания, надо срочно найти причину болезни Тишки и скорее начать лечение! – стучит мысль колокольчиком в виске.
Назойливо свербящая, она не дает покоя всю дорогу до дома. Да и там от себя никуда не уйти, как не уйти и от внезапно нависшей над Тишкой смертельной опасности.
Скрывать от жены заключения ветеринара не было смысла, поэтому «в сердцах» я выложил ей все, что в лечебнице было от, начала до, конца, и, конечно, показал бумагу ультра – звукового обследования внутренних органов кота. Такого она ожидать не могла, даже всплакнула. Ей и в голову не могло придти, что заболевшей всего – то два дня тому назад наш кот, хоть и осунувшийся, но еще внешне не сильно изменившийся, вдруг изнутри уже начинает разлагаться необратимым образом. А главное – неизвестно по какой причине.
Поспать мне этой беспокойной ночью так и не пришлось. С утра пораньше я уже нацеливался на посещение лечебницы, куда с женой задумали показать Тишку еще вчера до ночных событий.
К половине восьмого утра мы с котом уже были в п. Рублево. Теперь мне особенно захотелось именно здесь получить подтверждение его плачевного состояния. Ведь в глубине души я пока что, так и не поверил ни результатам обследования, ни заключению московского ветеринара. Вернее, просто отказывался в это верить, вот и все!
Пока мы с котом ждали открытия лечебницы, я позвонил на работу и отпросился, правда, только на пол – дня. Вначале девятого часа лечебница открылась, и нас принял тот самый уже немолодой фельдшер советской закалки – к кому и хотел попасть. Да и Тишка здесь бывал не раз, поэтому и процедура осмотра, и измерение температуры прошли спокойно. Температура оказалась высокой, сейчас уж не помню цифры, но примерно на два градуса была выше нормы. Кстати говоря, температуру коту мы с женой за всю его жизнь с нами так ни разу и не измеряли, не было необходимости, ибо серьезно он никогда не болел. Ежегодно эту процедуру он проходил только на медицинских осмотрах перед обязательной прививкой, но, и то, не всегда.
Тем временем после тщательного осмотра кота, фельдшер неторопливо вымыл руки в рукомойнике, висевшем тут же в комнате, и стал спокойно меня расспрашивать с какого момента и при каких обстоятельствах кот заболел. Я, разумеется, ничего ему не говорю о ночном посещении московской лечебницы, но рассказываю о разовом выезде с котом в минувшее воскресенье на подмосковную дачу.
