Мудаки! – кричу я с лестничного пролета, перед тем как выйти из этого вонючего спортзала в начинающие густеть сумерки.
Ничего, просто ошибся с выбором партнеров, с кем не бывает. Найду других, того же Армена. Стартовый капитал уже есть (кулак впивается в Спидины деньги в кармане), осталось найти яркую идею и изящно ее реализовать. Воображение услужливо подкидывает разнообразные варианты вложения денег, от невинных до мегакриминальных, но заканчиваю я тем, что вваливаюсь в «Версаль», напиваюсь с местными алкашами и отчаянно флиртую с пятаковской блядью Веркой Водокачкой.
На следующее утро просыпаюсь с диким похмельем, череп раскалывается надвое. Рядом кто-то сопит. Поворачиваю голову и вижу Верку Водокачку, открывшую во сне рот. Так и не выключенная лампа торшера отсвечивает в ее золотых зубах. Я с трудом поднимаюсь, и волна боли чуть не валит меня обратно в кровать.
Кое-как утвердившись в вертикали, я иду в туалет, где меня долго и мучительно рвет. Я выворачиваюсь наизнанку, все мои внутренности сжимаются в спазмах.
Водокачка, едва проснувшись, намеревается осчастливить меня минетом, но мысль об этом заставляет мои внутренности вновь скрутиться в тугой комок, а на лбу выступает пот.
Как только она уходит, я выуживаю из-под дивана заныканный сто лет назад косяк, сажусь на подоконник и, открыв окно, давлюсь дымом марихуаны. Меня попускает.
А что такого страшного произошло? Какие потрясающие истины открылись мне вчера? То, что мои друзья – дрочеры, я и раньше знал. Глупо было рассчитывать на что-то другое, ей-богу. То, что они тачку угнать согласились, уже можно было расценить как чудо.
Следующие несколько часов я посвящаю тотальной реанимации, включающей в себя плотный завтрак, контрастный душ, два сеанса блева, еще один косяк с соседом. В результате этих мероприятий я прихожу в себя, обретаю возможность связно доносить мысли до собеседника и передвигаться по прямой.
Вечером я иду в «Орбиту». Дениса я найду там, а с Пулей поговорю попозже.
Дэн, Пуля, скажу я им. Пацаны, давайте без обид. Просто теперь так – тусуемся вместе, дела врозь. А не хотите тусоваться, и хрен с вами.
Я стою у клуба и курю, а в это время к стоянке подъезжает белый «Кадиллак-купе», из которого выходит Вернер.
К нему из темноты ныряют две фигуры, он останавливается и обменивается с ними негромкими фразами, а я не нахожу ничего лучшего, чем скрыться в клубе.
Я заставлю их быть моими. Я растворю их в своей музыке. Креатив, рвавшийся из меня наружу всю ночь, теперь прольется на них. Легкое движение ручкой шаттла, и тишину разрывает жесткий гитарный рифф. Я взял за основу сэмпл из T-Rex, Children of the Revolution.
Маша осталась дома, чтобы заняться своими фотографиями, и мне хочется быстрей отработать и поехать к ней. Я вижу, как от входа в мою сторону движется Крот, с трудом прокладывая путь между сгрудившихся на танцполе посетителей клуба.
Я смеюсь и машу ему рукой, потому что вижу, он понял, что вся эта история с таблетками – левая тема, и зачем она мне, если у меня есть моя музыка.
Крот подтягивается на руках, перебрасывает тело в рубку и шипит на Амиго:
– Сдрисни, бегом! – а потом хватает меня за грудки и орет, перекрикивая музыку и клубный шум: – Вернер здесь! Вернер здесь, Дэн, теряться надо!
И я впервые с самого детства вижу в глазах товарища страх.
– Я к дяде в Таганрог уеду, затихарюсь, ты тоже не маякуй и Пуле скажи! – несет Крот скороговоркой.
