– А че ты глаза-то закрываешь? Эй, я с тобой говорю, сюда смотри! – И Крот бьет Спиди ногой в бок, не сильно, а чтобы унизить. – Ты в курсе, что с тебя штраф теперь? За кидняк, за наводку? Бабки есть с собой?
Спиди, продолжая выть, кивает, лезет в карман, но пальцы не слушаются его, поэтому Крот сам выдергивает из кармана Спиди бумажник и котлету в лоховском блестящем зажиме для денег.
– Свободен! – орет Крот в ухо Спиди, а когда тот пытается подняться – стреляет в стену над самым ухом парня, тот с воем падает, обхватив руками голову, и я вижу, как сквозь пальцы из его уха льется кровь.
Блин, помахались, как дома побывал. Эти таблетки, они, в натуре, как неразменный рубль. Ну, из сказки, в которой чувак надыбал рубль, и выяснилось, что он неразменный, ты его тратишь, тратишь, а он все равно твой остается. Или еще была сказка, где осел золотом срал. Мы еще и десяти штук не продали, а уже полкосаря баков подняли. Если так и дальше пойдет, мы весь район под себя поставим. Тема!
Адреналин бурлит в крови, хочется продолжения, я не все выплеснул из себя, и мне приходится колотить по груше и плясать вокруг нее, чтобы дать хоть какой-то выход энергии, пока Пуля развешивает застиранную майку на канатах ринга, а Денис моет лицо над раковиной.
Уже почти ночь, в спортзале никого нет, и мои удары повторяются эхом в пространстве над нами.
– Пересрали? – удар! ты-дыщ! – Не бздеть, Крот своих не бросает! – удар! ты-дыщ!
– Где ствол взял? – спрашивает Пуля, и на его лице испуг смешан с любопытством.
– Пацан один с Краснодара притащил в прошлом году.
– Дай позырить. – Пуля вертит в руках пистолет.
– А чего он там про Вернера говорил? – не поворачиваясь, тянет от раковины Денис. И чего возится так долго?
– Без понятия, – отвечаю я (удар, ты-дыщ), – гнал он все. Вернер сейчас, я слышал, на тюрьме, ему там такие дела лепят – по сговору, по наркоте, он лет на семь сядет минимум.
Впечатывая кулаки в грушу, я уже представляю, как весть о нашей с Мишкой разборке облетает пятаки и как из сотен кусочков отрывочных сплетен и тихих уличных разговоров рождается слух о новой банде. Я чувствую подъем. Запыхавшись, отхожу от груши, утираю пот со лба и пытаюсь отдышаться, согнувшись и уперев руки в колени.
И тут я вижу, как этот урод смывает таблетки в раковину.
– Ты что делаешь, идиот! – ору я и бросаюсь к Дэну, чтобы спасти хотя бы остатки стаффа, но тут передо мной вырастает этот слон, Пуля, и, обхватив меня руками поперек тела, отрывает от пола. Я машу руками и ногами в воздухе, барахтаюсь, как мышь, и все, что мне остается, – это орать Денису: – Чего ты как пионер, в натуре? Дэн, прекрати немедленно! Ты наши бабки выкидываешь! Да пусти ты, Пуля!
– Все нормально. – Пуля успокаивает меня, как истеричную девку. – Денис все правильно делает. Я тоже после гаражей перекрестился, ну его на фиг, такие деньги, себе дороже!
– Мудаки!!! – ору я, когда Пуля ставит меня на землю, и тут Денис, этот вечно расслабленный мальчик-диджей с чарующей улыбкой, подлетает ко мне и с силой лупит ладонью в лоб.
– Крот, проснись! Ты видишь, какие дела начались уже?! Все, не было ничего, закрыли тему как страшный сон!
Мудаки, цежу я сквозь зубы, пока Пуля отсчитывает мою доляху из Спидиных бабок и делает это нарочито медленно, то ли чтобы позлить меня, то ли по своей тормозной натуре.
Мудаки, бросаю я, когда Денис протягивает руку «для помириться». Я ухожу, а он смотрит мне вслед, стоя с раскрытой ладонью.
