А потом Эмма Уилсон подошла, обняла дочь и заплакала. Успокоившись, сказала, что быть хорошим художником ничем не хуже, чем хорошим биологом или генетиком. И добавила, что Лили может вернуться.
– Я привыкла так, – прошептала дочь
Но мать замотала головой. – Кое-что изменилось, – вздохнула она и обернулась, чтобы посмотреть на отца, который переминался с ноги на ногу неподалеку с довольной физиономией. – Мы уезжаем. Мне предложили очень хорошее место. По моей специальности. Институт частный, но с солидным финансированием. Занимается глобальной экологией и генетическими мутациями. Так что придется на время расстаться с Флоридой. Пока контракт на десять лет, а там… посмотрим. Отец, кстати, тоже без работы не останется. Для него нашлось место в центре изучения археологии, биологии, геологии и морских наук неподалеку. Правда, не научным работником.
– Администратором, – усмехнулся, приблизившись, отец. – Если точно – инспектором и наблюдателем за состоянием окружающей среды. Исследовательский центр Джераче!
– Где это? – спросила Лили.
– Тут недалеко, – стал серьезным отец. – Сан-Сальвадор. Багамы. Бермудский треугольник!
– Ничего не скажу о треугольнике, а виды там замечательные, – заметила мать. – Я слетала туда, приняла коттедж и лабораторию. Приезжай к нам, когда захочешь.
Погостить у родителей Лили удалось только через год. Она собрала в дорогу небольшой багаж, в том числе этюдник, краски, пачку ватмана, и отправилась делать эскизы на Багамы – со странным предчувствием чего-то важного…
Прилетела в аэропорт Нью-Провиденса, провела пару часов в скучном кафе, ожидая пересадки в маленький самолет местных авиалиний, и совсем скоро была в аэропорту Сан-Сальвадора.
С высоты остров показался Лили зеленым изъеденным гусеницей листом дерева, брошенным в океан. Большую его часть занимали озера. То есть вода была и снаружи, и изнутри. Вот, значит, с чего Христофор Колумб начал освоение Америки. Интересно, что может предложить остров молодой художнице?
Мать, которая встретила ее в аэропорту и даже наняла носильщика, хотя дочь и уверяла, что справится с багажом сама, сказала Лили, что на острове почти нет машин, жители обходятся байками, но помочь вызвался сын директора института – и взглядом показала на роскошный «кадиллак» у входа в зал прилета.
– Кристиан Харрис, или Крис, хотя его отец – Леонард Харрис – зовет своего сына Гуль, – сообщила она.
– Гуль?.. Что за странное имя?
– Кажется, что-то восточное, – предположила мать. – Но близкие и самого Леонарда зовут не Лео, а Лугаль. Возможно, это память предков. Они откуда-то… оттуда.
Крис оказался довольно учтивым молодым человеком, и в его облике действительно проглядывали восточные черты. Если бы Лили встретила его в Майями, то сочла бы персом или ассирийцем. Но здесь, на острове, он выглядел как потомок индейских аборигенов. К сожалению, его учтивость странным образом совпадала с пронзительным и бесцеремонным взглядом, который он часто бросал на девушку, на миг отвлекаясь от управления машиной.
Мама рассказывала про достопримечательности острова, а Лили думала, что посмотрит их позже. На Багамах ей предстояло провести два месяца, и не в отдыхе. Но она поняла, что основные туристические объекты расположены на западном берегу, папина работа и Институт глобальной экологии – на северном, а коттедж – чуть южнее, но по восточному берегу, где гораздо меньше народу и можно вообще никого не встретить на пляже.
