Мы продолжали свой путь, и это было похоже на подъем по довольно крутому склону. Мы с трудом поднялись по этому склону. Никаких признаков воды или жизни мы там не обнаружили. Ни деревьев, ни даже куста. Я думаю, что мы уже почти два часа двигались вперед, все выше и выше, глядя больше себе под ноги, чем вперед. Внезапно я остановился, потому что мы, кажется, подошли к краю света. Там, словно панорама, на глубине более двух тысяч футов под нами раскинулась чудесная лагуна, абсолютно круглая, со скалами по всей окружности, за исключением того места, где море прорвалось с другой стороны. Там скалы спускались к двум галечным косам с шестнадцатифутовым каналом между ними, открывающим вход в лагуну. Один парень с нами, у которого были глаза, как у ястреба, сказал, что он может видеть хижины. У меня тоже было хорошее зрение, но оттуда, сверху, я не видел ничего похожего на дом или хижину. На самом деле, как оказалось, там было пять хижин, и когда мы спустились, то обнаружили, что та, которую тот парень только что видел, была достаточно большой, чтобы вместить всех сорока двух человек, попавших на остров!
Так как ничего нельзя было добиться, оставаясь там, наверху, мы начали искать пролом в скале, который был бы почти перпендикулярен, но зарос длинной густой травой, любые три или четыре стебля которой было почти невозможно сломать. Вскоре мы нашли место, где можно было перелезть через нависающий над нами выступ, и с весьма похвальным подражанием обезьянам начали раскачиваться, скатываться на салазках и спускаться вниз.
Мы обнаружили, что вся скала была полна пещер, и часто обнаруживали себя висящими над одним из этих отверстий.
Я убежден, и всегда был убежден, что если бы эти пещеры были тщательно обысканы, то наверняка были бы обнаружены сокровища пиратов, но первым шагом к чему-либо подобному должно было бы стать сжигание всей этой грязной травы.
Повсюду были признаки, свидетельствовавшие о том, что остров использовался для многих целей. Следы старых кораблей для охоты на китов и тюленей, а также следы деятельности задолго до этого. Там были лодки, построенные так, что даже самому старому моряку среди нас было неведомо, как доски и бревна, хотя и были толщиной в несколько дюймов, осыпались в руке. Были там и старые якоря, с их деревянными сгнившими колодками. На самом деле там был построен стапель, где маленькое судно можно было вытащить из воды, подремонтировать и покрасить. Хижины, должно быть, существовали уже более ста лет, также было много признаков, которые сразу бросаются в глаза моряку как свидетельство того, что они использовались в качестве базы для какого-то морского предприятия.
Какое еще более идеальное место можно найти, чтобы поймать неосторожного Ост-Индского жителя, после того как он повернул на восток и был готов повернуть на север? Очень вероятно, что он будет пытаться увидеть остров, чтобы исправить свое положение. В плохую погоду шхуна пиратов могла спокойно лежать в лагуне, в полной безопасности. Какое бы море ни было снаружи, лагуна всегда похожа на мельничный пруд. Наблюдатель на вершине острова быстро заметил бы неуклюжего моряка. Тогда можно было бы быстро спустить шхуну и спрятаться в проходе между скал, пока не придет время для атаки, а это, как мы можем себе представить, было бы резко и быстро. Затем пираты вернулись бы со своей добычей в логово, не оставив никаких следов. Даже обломки корабля не имели бы ни одного шанса из тысячи быть замеченными в этих широтах. Пещеры служили идеальными укрытиями для награбленного, и, по моему твердому убеждению, так оно и осталось по сей день, ибо печально известно, что пираты никогда не доживали до того, чтобы наслаждаться своими незаконными приобретениями.
