Гризельда продолжала переходить от тела к телу с отчаянной надеждой застать своего отца в живых; воины лежали на пропитанной кровью земле, грудами и в одиночку.
Вдруг она услышала тихий стон, донесшийся откуда-то из-за ее спины. Гризельда обернулась на звук и замерла, как вкопанная. Это был ее отец, и он смотрел на нее. В груди тёмного эльфа застряла вражеская стрела, и из раны хлестала кровь; в его глазах стояли слезы, но он тепло улыбался дочери.
Девочка бросилась к умирающему отцу и упала рядом с ним на колени.
– Папочка, держись. Я здесь. Ты выживешь! – произнесла она дрожащим голосом, касаясь рукой его расцарапанной щеки. Она безмерно любила своего отца, хотя в обществе дроу мужчины занимали низкое положение и не пользовались особым уважением.
– Гризельда…. – хрипло проговорил Келай Ласкес и дотронулся до ее руки, пытаясь пересилить острую боль. – Как ты здесь очутилась? Тут может быть опасно, ты должна немедленно вернуться домой, дитя мое….
– Отец, я тебя ни за что не оставлю! Я как-нибудь помогу тебе…. Я…. Отец, я очень сильно люблю тебя! – воскликнула она и вдруг залилась слезами. Она не смогла быть стойкой и сильной, как ей поначалу казалось. В действительности, она была маленьким и беззащитным ребенком, которому пришлось испытать невероятный шок. Сейчас она держала в объятиях истекающего кровью отца, и сердце ее колотилось в груди так тягостно.
– Отец, все будет хорошо…. Я тебе обещаю, что … все это закончится.
– Нет, милая. Я умираю. Мое время уже на исходе. Я пал от стрелы лесного эльфа – нашего врага, как бы это ни было прискорбно. Но я … Гризельда, я только хочу сказать, что… девочка моя, я люблю тебя. Ты такая особенная, ты совсем не похожа на других… – он тяжело дышал, говорить ему становилось все труднее. – Ты должна вернуться к матери… Я надеюсь, что ты вырастешь такой, какой я всегда хотел тебя видеть…. Благородной и доброй, отважной и честной…
– Я обещаю тебе, что стану такой. Такой, что ты будешь мной гордиться, – она улыбнулась сквозь слезы, а потом не удержалась и горько всхлипнула.
Гризельда чувствовала, что ее отец быстро угасает. Внутри у нее все сжалось от невероятной тоски. Внезапно она почувствовала себя ужасно одинокой. Она посмотрела на отца, а он улыбнулся ей в последний раз и бессильно закрыл глаза.
– Отец! – отчаянно воскликнула Гризельда и схватила его за плечи. – Нет, отец, не умирай! Ты не можешь умереть! Не оставляй меня здесь одну! Отец! Не оставляй меня, прошу тебя…. Я…. Я люблю тебя….
Наконец, она поняла, что ее отец мертв и с громким рыданием уткнулась в его плечо, обнимая его за шею.
Когда Гризельда поднялась на негнущихся ногах, она заметила Диффрина – все это время он наблюдал за ней со стороны. И вдруг она почувствовала, как бессильная ярость шевелится в ее груди. Гнев затопил ей разум, и ее глаза загорелись красным огнем.
– Я ненавижу тебя и весь твой род!!! – закричала девочка во всю мощь своего голоса. – Я отомщу за смерть своего отца! Я ненавижу тебя! Не желаю тебя больше знать!
– Гризельда, но я же не виноват в смерти твоего отца.
– Ты или они – какая разница! Ты лесной, а значит – мой враг!
Тут она отвернулась, посмотрела на покойного отца и застыла на одном месте. Ее глаза перестроились на инфракрасный спектр, и она увидела, как тепло покидает тело Келая Ласкеса. Из-под упавших на лицо волос, до Диффрина донеслось тихое рыдание. Когда он подошел к ней ближе, она повернулась и обняла его с истерическим плачем.
