– С-слушайте вс-с-се, – от избытка нахлынувших чувств повар рванул халат на груди, и пуговицы брызнули во все стороны, причем одна поразила сидящего на стене таракана. – Слушайте внимательно. Я говорю. Кто не слышит, пусть подойдет ближе. Все, все ближе. Малыши, давайте, давайте, мои хорошие.
Поварята, и сами нетвердо стоявшие на ногах, тем не менее не потеряли контроль над собой – они послушно двинулись вперед на несколько шагов, чтобы не разжигать в начальнике гнева.
– Вот так, мои хорошие, – вещал Свелтер, неестественно вращая глазами. – Ведь мы одна большая семья... Верно я говорю? На кухню всегда отбирались самые достойные...
После чего главный повар замка засунул руку в один из своих бездонных карманов и извлек непочатую бутылку вина. Удивительно ловко вытянув зубами длинную пробку, Свелтер поднес горлышко бутылки к губам и принялся жадно пить. Бутылка ходуном ходила в его руках, вино лилось по подбородку, капало на халат.
Поварята радостно кричали:
– Пей до дна, до дна!
Ополовинив бутылку, шеф-повар заткнул горлышко пробкой и водворил посудину обратно в карман.
Наконец Свелтер снова поднял руку, и подчиненные его тут же притихли в ожидании новой речи, которая, конечно, не заставила себя ждать.
– А ну, голубчики... Быстро скажите, кто я такой? Быстро, не придумывайте ничего.
– Свелтер, Свелтер вы, господин!
– Это все, что вам известно? Ну вы даете! Тихо, я сказал. Я... я сорок лет служу на кухне, и я... Я честен и лжив, я дождь и солнце, песок и опилки, я... что мне ни дайте, хоть землю, я даже из нее приготовлю такое блюдо, что пальчики оближете.
– Что прикажите приготовить из земли? С каким соусом, как вы сказали? – ревели восторженные ученики. – Конечно, мы приготовим. Пожарить или потушить? Это будет замечательное блюдо.
– Тихо! – грохотал шеф-повар. – Всем тихо. Ах вы, ангелочки мои. Исчадия ада. Идите поближе, и я скажу, кто я такой на самом деле.
Между тем один из мальчиков, по какой-то причине не принимавший участия в общем веселье, вытянул из-за пазухи странный предмет – напоминавший курительную трубку. Предмет был искусно выточен из древесного корня. Флей обратил внимание на лицо паренька – ничего не выражающее, только в его глазах вроде как затаилась ненависть.
– Слушайте все, – продолжал грохотать шеф-повар. – Я скажу, кто я такой на самом деле. Скажу, а потом спою песню, и вы сразу все поймете, мои куриные котлетки.
– Песня! Песня! – поддакивали ученики.
– Во-первых, – шеф-повар, резко качнувшись в сторону, только в самый последний момент сумел удержаться на ногах, – во-первых, я не просто Абиата Свелтер... Я, если хотите знать, символ изобилия и щедрости. Я – отец щедрости. Повторите, кто я такой?
– Убиата Свелтер, – высоким голосом крикнул один из поварят.
Шеф-повар обвел присутствующих покрасневшими мутными глазами и раздраженно воскликнул:
– Абиата, вот кто! Ну-ка, повторите, как правильно звучит мое имя?
– Абиата, – закричал тот же юный голос.
– Вот то-то же. Так вы слушаете, мои салатики, о чем я говорю?
Ученики тут же наперебой загалдели, давая понять, что слушают его с напряженным интересом.
Перед тем как продолжить содержательный рассказ, Свелтер счел нужным снова приложиться к бутылке с вином. Видимо, шеф-повар решил в очередной раз поразить присутствующих, и это ему удалось. Он зажал зубами горлышко бутылки и задрал голову, так что бутылка сама торчала в его рту. Несколькими мощными глотками осушив посудину, повар мотнул головой, и бутылка отлетела далеко в сторону. Жалобный звон разбитого стекла тут же был заглушен восторженным ревом одобрения.
