– Все-таки вы рассматриваете ее как объект лабораторных исследований, сэр, – стоял на своем Горан. – Вы ведь будете ставить на ней эксперименты.
– Обязательно. И если тебя волнует этическая сторона, я не собираюсь этого от нее скрывать. А ты можешь предложить что-нибудь иное? Чтобы управлять явлением, его надо сначала изучить, чем я и собираюсь заниматься. Сначала я пойму, как все это работает, а потом научу ее управлять своим постэффектом.
– А до этого? – спросил Ректор. – Что ты будешь делать до того, как вы научитесь управлять постэффектом?
– Она будет выполнять все, что я ей прикажу, – жестко сказал маг и тут же пояснил: – Моя Ученица, имею право. Придется ввести систему запретов, и не только на магию.
– Некроманты и так во время обучения ограничены во всем, сэр, – припомнил Горан. – Вам и так ничего нельзя. Разве можно ограничивать ее еще больше?
– О-о! – радостно протянул сэр Котца. – Ты читал параграфы Закона «О Некромантах Ишанкара»!
– Можно, Горан, – ’т Хоофт утвердительно кивнул. – В конце концов, я делаю это не для собственного удовольствия.
– А вы уверены, сэр, что она будет выполнять все, что вы насочиняете?
– Насочиняю? – маг недобро усмехнулся. – Уверен.
– А если все же нет?
– В таком случае я ее оставлю.
– Откажетесь от Ученицы? – не поверил Горан.
– Выучи уже Закон, Горан! Ректор Ишанкара должен знать его не хуже Хранителя, если не хочет все время идти у него на поводу. «Отказаться» и «оставить» – разные вещи. Я сказал, что не собираюсь ее никому отдавать, но если она нарушит хоть один мой запрет – я не буду ее обучать. Вы получите некроса с тем уровнем знаний, на котором мы остановимся.
– Не объясните, почему?
– Потому что я не хочу повторить судьбу сэра Ли. Самое важное для мага – это контроль и самодисциплина, особенно для ишанкарских некромантов с их гордыней и огромной магической силой. Стоит мне один раз закрыть глаза на неподчинение, и с ней будет то же, что и с Зулейхой, а я хочу уйти раньше своей Ученицы.
Воцарилась тишина. Горан слышал, как мелкие колючие снежинки стучат в закрытое окно. Сэр Котца о чем-то размышлял и постукивал сложенным веером по столу. ’Т Хоофт молчал.
– Не будет ли со стороны казаться странным, – спросил Ректор, – что аль’Кхасса в некоторые периоды не сможет колдовать? Например, на парах?
– До пар ей еще надо дожить, а мнение остальных меня не волнует.
– Тогда, Йен, – сказал сэр Котца, – я так и не понял, зачем ты пришел.
– Я сам не понял, – сдался ’т Хоофт. – Виноват, сэр, не сдержался. Больше не повторится.
– Йен, я хорошо тебя знаю, – мягко сказал Ректор. – Тебе только покажи непреодолимую проблему, и ты не успокоишься, пока не найдешь для нее решение. Если кто и сможет сберечь Тайру, то только ты. Так что считай, что ты получил мое разрешение делать с ней все, что тебе покажется необходимым. Препятствовать тебе никто не будет.
– И содействовать тоже не надо, – настоятельно попросил маг. – И еще. Все, что я вам рассказал, останется между нами. Четвертый, кто в курсе всех дел, это Макс. Вы это знать обязаны, без Макса же мне не обойтись в исследованиях. На этом круг посвященных исчерпывается.
– Но, раз уж речь идет о крови, как же Гиварш?
– Подождет.
– Согласен, – кивнул Ректор. – Его подключать рано, а то он еще учудит что-нибудь… Горан, как я понимаю, также не возражает.
– Даже не пытается, – подтвердил Горан.
– Я думаю, надо предусмотреть еще один момент, – предложил сэр Котца. – Все рано или поздно узнают, что сэр Йен хет Хоофт взял Ученика, и тогда грянет буря. Поэтому лучше, чтобы все узнали об этом позже. В Ишанкаре об аль’Кхассе известно только Совету и Гюнтеру, и они уже получили мое строжайшее распоряжение не открывать ртов.
