Габриэль тронул мочку уха и пошел следом, представляя, как его окружают сельские жители. Как, подняв руки к небу, восхваляют своего бога Лита за очередное чудо. Как шумят и радуются, обнимая маленького Итана. Как возбужденно расспрашивают его о том и об этом. Как отводят глаза, когда речь заходит о его отце. Как с завистью глядят на два мохнатых комочка в детских руках. И как с подозрением изучают полуголого чужестранца, пришедшего вместе с сыном уважаемого охотника. А затем…
Приятные фантазии засверкали, зашумели в голове мэйта. Мечты захватили его. Мечты о сельской купальне, об огромной бадье с горячей водой, куда можно медленно опустить уставшее, потное тело. О шикарном пире, устроенном в честь храброго и везучего Итана. О вздыхающих сельских девицах, очарованных историей невероятного спасения и победами над свирепыми тварями. О тихой ночи на мягкой, свежей перине, под свист сверчков. Габриэль мечтал и мечтал, отрешаясь от мира, который по-прежнему был строг к нему. Обжигал голую спину ярким солнцем, разгонял все облака. Заставлял напрягать уставшие ноги, подставляя под них высокие холмы. Испытывал жаждой, держа дожди на привязи…
Цепь светлых размышлений звонко лопнула под силой женских криков, доносящихся из-за холма. Итан, первым взошедший на вершину холма, внезапно замер, прижимая щенков к груди. В горячем воздухе резко запахло страхом. Впереди как будто резвился ветер, гоняя воздух, шурша травой и таская женские крики.
Хьол! Габриэль не поверил собственным глазам, когда взобрался на вершину холма. Вдали черный вихрь высотой в три человеческих роста гонял по холмам девушек. Трое из них бежали на восток, им удалось оторваться от быстрого и хищного врага. Двум другим повезло меньше: вихрь, как опытный охотник, точно шел по их следу, куда бы они ни сворачивали.
Щенки поддались всеобщей тревоге и отчаянно заскулили. К запаху страха добавился густой запах магии. Вихрем управляли, как лошадьми. Мастерски. Габриэль взглянул на Итана.
Сын охотника стоял на холме, пораженный, обездвиженный страхом и магией. Жуткие истории о Погорельце, рассказанные мальчишкой, внезапно перестали быть сельскими байками. Маг, создавший вихрь, действительно был жесток. Черная воронка, летевшая над землей, могла в любой миг поглотить двух девушек. Но чародею этого было мало. Он издевался над жертвами, зная, что уже победил. Он изматывал их, заставляя падать, кричать и… холодеть от страха.
Не то чтобы колдовская воронка совсем не тревожила Габриэля. Во всяком случае, не так, как бездарей. Он видел и повыше и потемнее. Да и сам когда-то учился творить подобные вихри, а также защищаться от них. Обычная стихия, вызванная к жизни магией, которую несложно разрушить, если знать как. Но стоит ли? Сомнения – вот что по-настоящему вызывало у мэйта страх, опутывая сознание холодными низкими мыслями.
Сельчанки кричали все тише, теряя силы от бесконечного бега. Они разделились, и вихрь теперь гнался только за одной из них, светловолосой и стройной. Другая девушка, пышная и темноволосая, сидела на земле – видимо, обезумев от страха.
Габриэль оторопел, растерялся. На одной чаше весов лежали собственная безопасность и тайна истинного происхождения, позволяющая беспрепятственно продолжить путешествие. Позволяющая войти в село героем, а затем увидеть Мирацилл. На другой – честь мэйта Семи островов и две человеческие жизни, которые оборвутся, когда чародей наиграется. Увы, спасение сельчанок грозило страшными бедами их спасителю. Разве для этого он, мэйт Семи островов, рискуя жизнью, бился с огромной тварью? Разве для этого он так долго и хитро скрывал свое происхождение, не позволяя магии защищать себя? Чтобы здесь, на безымянных холмах, разрушить волшебный вихрь. А вместе с ним – и свою страшную тайну. Если Итан не видел, как в колдовском пламени сгорел свер, то сейчас…
