Аньян вообще обучали всему, чему только можно. Они должны были уметь и на велосипеде ездить, и на лошади, и первую помощь оказывать, и рисовать, и петь, и танцевать, и шить, и вязать, и готовить… Мало ли, какой попадется ребенок! Кто-то книжки любит читать, а кто-то — вышивать крестиком. Поэтому разбираться хотя бы минимально надо было во всем.
И Софии это нравилось. С ее даром в пятнадцать магоктав великим магом ей никогда не сделаться — зато оставался шанс стать хорошей аньян.
Двери лифта открылись, они с Треем вышли наружу — и София замерла от восхищения.
В коридоре оказалось сказочно красиво. Так красиво, что она несколько секунд не могла дышать, изумленно оглядываясь по сторонам.
Все стены были отделаны резными деревянными панелями, изображающими цветы, деревья, птиц, животных, просто абстрактные орнаменты — рассматривай хоть всю жизнь, каждый день будешь замечать что-то новое. Ярко и пряно пахло можжевельником — видимо, панели были сделаны из него. А когда София подняла голову, обнаружила еще одну панель — там, как на двери в кабинет императора, вырезали золотого орла и пламя вокруг него. Несмотря на то, что дерево не было раскрашено, Софии показалось, что орел действительно живой и на самом деле летит сквозь огонь.
— Невероятно, — выдохнула она.
Примерно через каждые три метра из стен выглядывали расположенные напротив друг друга светильники — не деревянные и не золотые, а медные, они походили на вьюнки с колокольчиками-абажурами на концах. София присмотрелась — сверху на абажурах сидели изящные маленькие бабочки, тоже сделанные из меди.
А под ногами стелился абсолютно белый и настолько мягкий ковер, что на нем вполне можно было бы уснуть, как на удобной кровати.
Неужели она, обыкновенная нетитулованная аньян, станет жить здесь, среди этого великолепия?
— Да, неплохо, — подтвердил Трей, явно смеясь над ее реакцией. — Не зря этаж называют «парадным». Смотри, какие зеркала.
Чуть дальше по коридору среди резных деревянных панелей действительно начали попадаться зеркала — чуть мутноватые, старинные, они казались маленькими водными озерцами среди сказочного леса. Деревянные завитки вокруг стекол были оформлены как рамы из цветов и листьев, державшие мутноватые поверхности зеркал с нежной бережливостью.
Были здесь и картины, и гобелены, и вышивки, и даже огромный аквариум от пола до потолка — длиной метров в десять! В нем плавали, кружились, играли друг с другом разноцветные рыбки.
— Это недавно поставили, — сказал Трей, когда они с Софией проходили мимо. — Агата любит аквариумы. И в детской есть, потом увидишь. Так… дошли до покоев императрицы.
София покосилась направо — там, рядом с двустворчатыми деревянными дверьми, чуть менее резными, чем окружающие их стены, стояли два охранника в красных мундирах.
«Значит, вот здесь живет его жена…»
— А… какие у нее отношения с детьми, не знаешь?
— С детьми — хорошие.
Трей сразу замолчал, и София, удивившись, заметила:
— Ты так говоришь, как будто с кем-то плохие.
— В этом есть доля истины, — сопровождающий кивнул и понизил голос. — Пожалуй, стоит тебя предупредить… У ее величества сложный, очень сложный характер. Нет, конечно, император у нас тоже не сахарный, но… Его величество — справедливый человек. Достаточно хорошо выполнять свою работу, и он тебе слова дурного не скажет. Императрица же — наоборот, будет придираться без всякого повода к мелочам.
