Тьма, Огонь и Пепел - страница 5

– Ты принес жертву? – прозвучал вопрос, исходящий не из глаза, а из самого воздуха.

Грак’зул не ответил. Вместо этого он вонзил нож в глаз. Тот лопнул с хлюпающим звуком, выпустив поток черных личинок, которые тут же испарились, оставив после себя запах жженых волос.

– Жертва уже принесена, – пробормотал череп, и его голос слился с гулом Зала.

Пол под ногами орка задрожал, и глазницы на стенах начали закрываться, одна за другой, словно избегая его взгляда. В центре комнаты открылся люк, ведущий вниз, в Утробу Молчания. Лестница, вырезанная из кости, вилась в темноту, ступени были покрыты чем-то мягким, напоминающим плоть новорожденного.

Грак’зул спускался долго. Воздух становился гуще, тяжелее, пока каждый вдох не стал похож на глоток масла. Внизу его ждало озеро – не из воды, а из сгустков тьмы, которая переливалась, как нефть. На поверхности плавали обломки: черепа с треснувшими лбами, обугленные доспехи, страницы книг, исписанные кровью. Посреди озера возвышался трон. Не из костей или металла – из спрессованного времени. Его поверхность мерцала, показывая лица тех, кто сидел здесь раньше: орков, людей, существ без имени. Их черты искажались, как воска под пламенем, а их крики, беззвучные и отчаянные, вибрировали в костях Грак’зула. Череп на его поясе внезапно замолк. Нож потяжелел, будто пытаясь вырваться из руки. Орк подошел к краю озера, и тьма заколебалась, образуя тропу – узкую, зыбкую, словно мост из теней.

– Последний шаг, – прошептала тьма его собственным голосом.

Грак’зул ступил на тропу. Тьма обвилась вокруг его ног, цепкая и холодная, но он шел, не замедляясь. Где-то в глубине, под озером, забилось что-то огромное. Ритмично, как сердце, но с перебоями, словно орган был поврежден. Когда он достиг трона, череп на его поясе рассыпался в прах. Нож выпал из руки, вонзившись в пол, и застыл, как обелиск. Грак’зул коснулся спинки трона – и мир перевернулся. Он не сел. Он стал троном. Его плоть срослась с древним материалом, кости слились с мерцающей субстанцией, а в глазах – тех, что остались его – замелькали видения: бесконечные войны, боги, спящие в магме, тени, пожирающие сами себя. Где-то вдали, за пределами реальности, завыл рог. На этот раз звук был внутри него. Но Грак’зул уже не слышал. Он горел.

Плоть Трона пульсировала в такт его новым мыслям – тяжелым, как удары кузнечного молота. Грак’зул ощущал, как древний материал прорастает сквозь его тело, вплетая вены в узоры времени, а кости – в остов мироздания. Его глаза, теперь множественные и разбросанные по поверхности трона, видели сквозь слои реальности: Пустотные Сады, где цвели цветы из спрессованных криков, и Рвы Вечной Пищи, где тени пожирали друг друга в бесконечном цикле голода. Воздух вокруг сгустился в подобие слизи, сквозь которую пробивались Голоса-Паразиты – существа с телами из спирального дыма и ртами, полными игольчатых зубов. Они кружили вокруг трона, напевая гимны на языке, от которого кровоточили уши.

– Ты – сосуд, ты – пробуждение, – шипели они, касаясь Грак’зула щупальцами из пепла.

Орк попытался встать, но трон удерживал его, как корни тысячелетнего дерева. Вместо ног у него теперь были Корни Жажды – черные, узловатые отростки, врастающие в пол. Он потянулся к ножу, все еще торчащему из плоти пола, но лезвие рассыпалось при касании, превратившись в рой серебряных мух, которые впились в его кожу, оставляя надписи: «Ты принадлежишь им». Внезапно стены Чрева Сновидца разорвались, открыв Проход Склеенных Снов. Туннель, выстланный ребрами, между которыми висели капли застывшей боли, вел вверх – туда, где мерцал свет, похожий на отсвет гигантской раны. Грак’зул пополз, корни волочась за ним, оставляя борозды в полу. Каждое движение отзывалось эхом в его новом теле: кости скрипели, как двери в заброшенных храмах, а мышцы горели, словно их поливали кислотой. В конце туннеля его ждал Зал Разорванных Зеркал. Осколки, размером с горы, висели в воздухе, отражая не Грак’зула, а версии его самого: орка, сгорающего в лаве, орка, правящего армией теней, орка, ставшего горой, чьи склоны пропитаны кровью. В центре зала на троне из сломанных крыльев сидела Мать Шепчущих Теней – существо с телом женщины-насекомого, покрытым хитиновыми пластинами, и лицом, состоящим из сотни ртов.