– Долго же вы спите, Ваше Высочество. – Несколько фамильярно бросил он и прошел в комнату, как к себе домой.
– В чем дело, вы кто такой? – Удивился я и глянул на слугу, который тут же извинился и принялся объяснять.
– Это господин портной, – несколько задыхаясь от волнения, проговорил служка, – леди Миранда велела мне немедленно отвести его к вам и просила попенять вам за долгий сон. Прошу прощения, но господин портной торопится, а остальных уже померили. Только вы остались.
– Кого остальных, как это померили? – Ничего не понимал я. – Причем тут Миранда?
Портной, который, впрочем, был недоволен этим словом и настоятельно велел называть себя модистом, прозвищем, которое, вероятно, выдумал он сам, объяснил, что леди Миранда заказала его мастерской четыре мужских праздничных костюма для своих друзей. Господин модист, как было условлено, прибыл в замок сегодня утром, чтобы снять мерки с означенных друзей, и уже снял со всех, кроме четвертого, который изволил почивать до полудня.
«Неужели полдень?» – подумалось мне. Если так, то выспался я преотлично. Что ж, сегодня мне не зазорно вдоволь отдохнуть. Слуга отдернул штору, и в комнату неудержимым потоком хлынул яркий солнечный свет.
– Надеюсь, Ваше Высочество просит меня за вторжение и позволит, наконец, снять мерки.
Я позволил и не стал больше задавать никаких вопросов, надеясь позже все подробнее узнать у самой Миранды. Сняв с шеи матерчатый измеритель с вышитыми на нем серебряными делениями, господин модист, видимо, слишком дорогой, чтобы быть обыкновенным портным, принялся кружить надо мной, как пчела над цветком. Он измерил меня всего, буквально с головы до ног, измерил даже длину стопы. Вероятно, Миранда заказала для нас не только костюмы, но и подходящую к ним обувь. Производимые замеры портной, я упорно не хотел называть его модистом, тут же записывал на лист пергамента, где до этого уже были сделаны какие-то записи, вероятно, габариты всех моих друзей. Делалось это не чернилами, а тонким карандашом, который он лихо выудил из-за уха, словно какой-то смертоносный стилет. Слуга в это время заправлял мою постель. Когда оба они закончили и собрались уходить, слуга спросил, желаю ли я позавтракать здесь, в покоях, но я отказался и отпустил его.
В умывальнике была вода. Я ополоснул лицо и выглянул в окно. Небеса были чисты, как совесть праведника, и ни единого облачка не было в них. Последний месяц лета горел зноем, и я без памяти влюбленный в эту беззаботную пору, хотел насладиться ею прежде, чем слезы дождей смоют весь румянец с лица природы.
Одевшись, я спустился к завтраку, но оказалось, что встал я позже всех, и в обеденном зале уже почти никого не осталось. Напрасно я надеялся застать Миранду. Она проснулась одной из первых и потому давно позавтракала, а, кроме того, уже успела переделать сотню дел. За столом сидели только Ториэн и Редерик. Они, видимо, тоже отсыпались после вчерашнего похода. Хотя, было видно, что сидят они здесь довольно давно, поскольку тарелка Редерика была пуста, и он догрызал большое зеленое яблоко. Ториэн ел неспешно, но только из-за того, что все его внимание было поглощено книгой, которую он читал.
– Доброе утро! – Как всегда весело и оживленно воскликнул Редерик.
– Рановато явился. – Скучающим голосом поприветствовал меня Ториэн.
– Разбудили ни свет ни заря. – Поддержал я шутку и прошел в помещение – Что это за история с портным?
