Теперь Гаррет ощущал его присутствие почти повсюду. Однажды ночью он проснулся от странного холода – из темного угла спальни, пристально глядя на него, стоял Итан. Но теперь его глаза, когда-то сиявшие жаждой жизни, потускнели и наполнились невыразимой тоской. Гаррет пытался отвести от них взгляд, но не мог: какая-то сила не позволяла ему оторвать его от призрачного лица, пропитанного безмолвным укором.
Его разум отказывался верить, что это мог быть Итан, но сильный холод в груди не исчезал, напоминая, что призрак друга был чем-то большим, чем плодом его усталого воображения. Он, без сомнения, пытался донести до него нечто забытое, похороненное в прошлом. И каждый раз Гаррет болезненно осознавал, что, даже находясь в другом мире, друг не хотел покидать его, поскольку не мог нарушить детскую клятву: «Я всегда буду рядом, если тебе станет страшно».
Однажды ночью, чувствуя, что снова не уснёт до самого утра, Гаррет направился в парк и стал прогуливаться по его аллеям. В какой-то миг его слуха достигли приглушенные звуки шагов. Ему показалось, что кто-то шел следом, мягко ступая по опавшим листьям. Сердце сжалось от волнения, когда он, оглянувшись, увидел на скамье Итана. Тот сидел, наклонившись вперед, положив локти на колени и подперев лицо ладонями. Поза была до боли знакомой и вызвала трепет в груди. Задумчивый взгляд друга был устремлен в пустоту перед собой.
Это была не иллюзия, а до странности живое видение: приглушенный свет фонарей озарял его лицо, такие дорогие черты. Гаррет привычно закрыл глаза, чтобы избавиться от наваждения, но, когда открыл их – Итан по-прежнему был там. Только теперь его взгляд был направлен прямо на него. В нём застыло напряжение, будто он пытался что-то сказать, но был обречён на молчание.
Гаррет попытался подойти ближе, чтобы снова услышать его голос, но ноги не двигались. На губах друга замерла тень улыбки, такая знакомая и одновременно чужая, и тело охватила зябкая дрожь. Не от ночного холода, а от мучительного осознания: Итан, сидевший перед ним, уже не принадлежал миру живых.
Мгновение спустя он медленно повернулся и исчез в темноте между стволами деревьев, оставив Гаррета в немом ужасе, поскольку в его голове прозвучал знакомый шёпот Итана: «Дом ждет тебя, Гарри… дом ждет…»
Он продолжал стоять, не шевелясь и чувствуя, что эфемерная связь между ними была куда прочнее любой реальности. Туман прошлого, поглощая, давил на него и подчинял себе, окружая густым, словно молочная завеса, воздухом.
На следующий день Гаррет вернулся домой позже обычного. День выдался напряженным: неприятный разговор с шефом, условия, которые тот поставил перед ним как последний шанс, чтобы остаться на должности, сочувствующие взгляды коллег в офисе, которые действовали на нервы… Он сбросил пальто на кресло, прошел на кухню и только собрался включить чайник, как заметил маленький конверт бледно-желтого цвета, немного помятый и пыльный. Гаррет нахмурился, чувствуя, как грудь снова начинает наполняться тяжестью.
На конверте не было ни штампа, ни обратного адреса – только его имя, выведенное размашистым почерком, который он не узнал. Неужели кто-то заходил в квартиру, пока его не было? Он осмотрел замочную скважину входной двери и не заметил чужого вмешательства. Затем медленно открыл конверт.
На листке бумаги было написано немного, но каждое слово дышало тайной:
