Но как она не спешила, трамвай, на котором она ездила на работу, уже ушел. Следующего пришлось бы ждать 20 минут, которых не было. Соня подбежала к одинокой машине припаркованной недалеко от автобусной остановки, расположенной как раз напротив трамвайной.
– Довезете? – с отчаянием спросила она, наклоняясь к водительскому окошку.
Дедок сидевший за рулем допотопного «Москвича» оценивающе оглядел Соню.
– Семьдесят рублей – наконец буркнул он.
Соня вздохнула и полезла в машину. Конечно семьдесят рублей – это настоящий грабеж, но спорить у нее уже не было не сил, ни времени.
Дедок довольно крякнул «Нашел дуру!» и тронулся с места.
Откинувшись на неудобном заднем сидении «Москвича» Соня неожиданно разозлилась на Юру. Ведь он видел, что она опаздывает, мог бы и подвезти. Сам то он добирался на работу на отцовской машине, которая стояла в гараже как раз в Сонином дворе.
«Интересно, он не догадался или ему просто наплевать?» размышляла Соня, уже совершенно забыв о том, что собиралась остаться дома. И тут же ей стало совестно. «Господи, он же ходит за тобой уже десять лет. Какие доказательства тебе еще нужны? Юра – добрый, хороший парень. Кстати он единственный до сих пор тебя любит. Несмотря ни на что. И вообще, что сделано – то сделано». Но, тем не менее, даже в этом внутреннем монологе чувствовалась какая-то фальшь. Ей было постоянно за него неловко – и за его блеклую внешность, и за манеру одеваться (Юра предпочитал спортивные брюки в любой ситуации и длинные бесформенные свитера, половину их которых давно пора было выбросить), а когда приходили гости и он начинал вдаваться в философию, в которой понимал как мартышка в апельсинах, Соня просто сгорала от стыда. Поэтому она старалась появляться с ним на людях как можно реже. Перестала сама ходить в гости и приглашать к себя. Исключением была Ирина, которая никогда не спрашивала разрешения прийти, а просто приходила. Впрочем, для этого и существуют настоящие друзья. И тем не менее Соня решила с ним жить вместе. «Почему?», в который раз спрашивала она себя. Но уже знала ответ. Потому, что он ее любит. Потому что она перед ним в долгу. Потому что из-за нее, вертихвостки, он один раз чуть не умер. Потому что она устала от безумных романов, и теперь хочется простого женского счастья. Соню передернуло – «простое женское счастье», господи, до чего глупо! Как будто счастье бывает женским или мужским. Счастье – это когда не надо себе доказывать, что ты счастлива. Это просто состояние души.
Больше из подъезда никто не выходил. Основная масса жильцов уже ушла на службу. Остальные же, счастливчики, которым не надо карпеть с 8 до 17, занялись своими делами.
Она сегодня тоже не пошла на работу, как его и предупредили. Патлатому не нравилась идея со стройкой, в квартире можно сделать все гораздо спокойнее. Можно сказать, что ему повезло.
Патлатый бросил недокуренную сигарету и еще раз внимательно оглядел двор. Ничего особенного – все как всегда. За последний месяц, в течении которого следовало приступить к выполнению заказа, он уже начал различать привычки этого дома. Вот из 17 квартиры – немолодая женщина выгуливает собаку. Она это делает каждое утро примерно в одно и тоже время. Он посмотрел на часы, стоит немного переждать, пусть она заведет свою шавку домой. Свидетели ему не нужны.
Через десять минут Патлатый стоял около необходимой ему двери и внимательно прислушивался. Он знал, что она сейчас дома одна. Нужно было сделать дело побыстрее и уходить. Руки уже начали предательски дрожать, и Патлатый сильно вспотел. Пора принять новую дозу. Но не сейчас. Сейчас ему нужна светлая голова. Вот когда все закончится…
