– Ему так не говори, – хмыкнула Кира. – Узнаешь о своей родословной больше, чем хотел.
– Что ж я – изверг? – Холл поднял руки ладонями вверх.
Кира хотела сказать, что он скорее едкий говнюк, но не успела.
– Твою мать! – рявкнул за спиной Рейф, добавив пару испанских, весьма вульгарных эпитетов. – Сказал же – посиди в машине!
Сумерки опускались на город бережно, как мягкое одеялко на задремавшего ребенка. Засветились фасады магазинчиков, замерцали уличные фонари, немногочисленные прохожие, скрывались с улиц, торопясь домой к ужину. Время от времени взгляд выхватывал из будничного пейзажа стремительно перемещающиеся тени, и Кира опознавала вампиров, вышедших с вечера пораньше по своим делам. Угрюмое молчание федерала сопровождалось его же косыми взглядами и осуждением. Рассматривая улицу за окном, Кира пыталась понять, почему ей от этого обидно.
– Я хотела сходить за едой! – не выдержала она на очередном перекрестке. – Что вообще Холл забыл в бюро? Команда же расформирована.
Некоторое время было тихо. Кира, решив, что Рейф не ответит, прикрыла глаза и с неприятным удивлением обнаружила вялую головную боль. Она вилась тоненькой ниточкой беспокойства, вызывая впечатление, что они упускают что-то важное. Запахло крепким табаком. Кира приоткрыла глаз и увидела, что Рейф курит, гипнотизируя взглядом светофор.
– После нашего сногсшибательного триумфа Служба маршалов выделила целое крыло под вампирские нужды. Уже два года с ним работаем.
– Ты, наверное, рад.
– Счастлив. – Сарказм был густ.
– Почему не Эшли? Вы с ней лучше ладили.
Рейф тяжело вздохнул, на мгновение стиснув зубы, отчего губы превратились в тонкую линию.
– Эшли… с ней, в общем, не сложилось.
– Понятно, – свернула тему Кира, хотя понятно ей не было. – А Наташа как?
– Наташа хорошо, – быстро отозвался Рейф, и ей показалось, что его голос прозвучал с облегчением. – Рулит аналитическим отделом в штаб-квартире, почти не выходит из здания. – Он блекло улыбнулся.
– Довольна, должно быть. – Кира тоже аккуратно улыбнулась.
Профайлер смешанной команды никогда не отличалась общительностью, страдала агорафобией и большую часть времени предпочитала проводить в тишине, в обществе бумаги и информации.
Рейф кивнул. Замолчал, сосредоточившись на дороге и каких-то своих мыслях.
Кира прислонилась затылком к подголовнику, поглядывая в окно. Незаметно для себя соскользнула в легкую дрему и вздрогнула, когда Рейф снова заговорил.
– Я пробил форд. Тебя пасут клык и человек. Бывшие копы. – В тоне звучало пренебрежение. – Теперь агентство частного поиска. Живут подачками от Лероя. Помнишь его?
– Его забудешь. – Кира скривилась так, будто выпила прокисшего молока.
– Почему он следит за тобой?
Внутренне она порадовалась, что Рейф подхватил саркастичный тон, перестал давить молчанием, и выдала самое нелепое объяснение, которое смогла придумать на ходу:
– Влюбился.
– Ага, – хмыкнул Рейф с издевкой. – То-то в прошлом году соцсети гудели, обсасывая его разрыв с Маргарет Хэмкгроув.
– Кто это?
– Кузина сенатора Локхарда. Республиканец, противник поправки и легализации вампиров. Лерой арендовал ей квартиру на Лейк-Шор-райв, в которой она устроила шумную вечеринку с проститутками и кокаином. После того как это попало в медиа, он отправил ее в реабилитационный центр.
Кира презрительно фыркнула, скривив губы в некрасивой усмешке.
– Для Доминика женщины делятся на три категории: те, с кого можно поиметь, те, кого можно поиметь, и расходники. Ну, знаешь, как презерватив. Снял и выкинул.
