– Ты можешь не стесняться. Ты – в параллельном мире.
– Что? – Мария поднялась с постели и заморгала глазами, не разумея сказанного, – Вы шутите?
– Нет, не шучу. Я бы не знал, кто ты и откуда, если бы сам там не побывал вот уже скоро семь лет назад.
– Как это? Я не верю! Такого не бывает! Что вы такое говорите? Не может быть! Вы издеваетесь надо мной? Я ничего не понимаю, – высказав все свои эмоции, она повалилась на свою постель из свежего сена, застеленной какой-то тряпочкой, правда, чистой, и зарыдала в голос.
– Поплачь, поплачь, женщинам это помогает, – с этими словами дядя Миха вышел из землянки, а Мария проплакав добрый час уснула мёртвым сном.
Ей снилось что-то приятное. Что-то такое, что не запоминается, но, когда проснёшься, остаётся ощущение, что ты побывал в сказке. Мария открыла глаза и, убедившись, что проснулась в землянке, резко их закрыла, даже зажмурилась. Что ей делать? Одно утешало, если она попала в параллельный мир, значит, она не заложница.
Марии вдруг вспомнился рассказ об одном молодом мужчине, который пропал, кажется, во время охоты, а вернулся к своим через восемь лет уже пожилым мужчиной. Он рассказывал, что жил среди людей, не совсем похожих на его окружение, вообще, в другом мире. Ему не совсем поверили, решили, что он свихнулся, его не было восемь лет, а он уверял, что прошло уже пятьдесят.
Кошмар! Неужели она вернётся домой также через несколько лет, совсем старухой, а сын уже вырастет… Мария снова заплакала. Ей всё ещё не верилось, что умозаключения Михи – правда.
– Ну, что это ты? Всё ещё не наплакалась? – услышала она ласковый голос, – вот послушай, что со мной произошло, может, полегчает.
Мария лежала, уткнувшись в подушку, набитую сеном, но уши уже готовы были принимать информацию. Миха откашлялся и начал свой рассказ:
– Тебе, наверное, странным показалось, как мы тут живём. Много лет назад у нас, как и у вас была война – Великая Отечественная, с фашистской Германией. Я не знаю точно, в это ли время разделились наши миры или наш мир развивался также, как и ваш, только немного по-другому, но у нас война не закончилась, – Мария перевернулась на бок и заплаканными глазами взглянула на дядю Миху, – У нас не было великих сражений, как-то всё потихонечку развивалось, то одни победят, то – другие, но длится это уже… дай бог памяти, лет пятьдесят, точно. Многие города России не знали врага, они продолжают развиваться, но не так, как в вашем мире. Мы же, которые остались на территории, оккупированной фашистами, живём в основном вот так – в лагерях, партизаним. Те фашисты, которые когда-то хотели поработить нашу страну, уже перевелись. С нынешними «завоевателями» мы живём в определённых отношениях. Вся молодёжь – с четырнадцати лет – живёт в лагере, потому что могут угнать в рабство. После сорока – сорока пяти лет и беременные, кормящие женщины живут в деревне. Все мы им помогаем – на посев, на уборку урожая собираемся, приходим, когда надо помочь с животиной, забить, освежевать, ходим в деревню за продуктами. Наши «враги» прекрасно об этом знают. Когда нам надо идти на посевную, мы оповещаем деревенских, те постоянно об этом говорят, мол, с такого-то числа будет посевная. Также точно – сбор урожая. К этому времени наши «враги» срочно убираются из деревни, – то им нужно на учения, то ещё какая-нибудь причина. Причём, пока мы не посеем или не уберём всё, они не вернутся.
