Точка пересечения параллелей - страница 8

– Разве ж это враги? – подала голос заинтересовавшаяся Мария.

– А как же, ведь они забирают часть урожая, вроде как подать.

– А почему нельзя истребить их всех и ничего не отдавать?

– Не готовы наши верха. Люди разрознены. Упустили момент, когда всё население горело мечтой избавиться от поработителей, как произошло в вашем мире. А теперь у нас такая вот кутерьма. Вся страна не считается побеждённой, правительство заседает в столице. Кстати, наша столица – Московия, а мы – ведруссы, а не русские, как вы.

– Что ж вы так и будете в землянках жить, ведь вы отстаёте в развитии? Со временем, вы так отстанете вместе со своими врагами, что вас завоюет другая страна.

– Ишь ты, я тоже думал над этим. Да и не я один. В основном всех устраивает такая жизнь, – привыкли.

– А что, в столице тоже так?

– Ну, чуть получше. Газа нет, как в вашем мире, в основном электричество. Техники нет такой, но зато гуманитарии процветают. По сравнению с вашим миром, у нас более развито духовное развитие. Люди сильнее осознают своё место в мире, пытаются найти прекрасное во всём. У нас тут есть книги, я по ним учу молодёжь. До четырнадцати лет молодёжь живёт в деревне. Их там тоже обучают, но по законам чужой страны, а когда они попадают к нам, приходится их переучивать и доучивать.

– Кошмар!

– А что ж кошмарного, так уж повелось.

– Дядя Миха, а расскажите, как же вы попали в наш мир? Где тут тоннель, ведь по нему можно и обратно попасть?

– Можно, только он работает по своим законам. Можно пятьсот раз пробовать проделывать то же самое, что с тобой приключилось и ничего не получится, а может получиться в какой-то самый неподходящий момент.

– Расскажите, пожалуйста.

– Я пошёл на задание командира – надо было в соседний лагерь сходить, донесение отнести, а у них забрать то, что нам предназначалось. У нас до сих пор так связь с Большой Землёй поддерживается. Наш отряд маленький, а соседний – в два раза больше, видишь, я тебе не боюсь выдавать маленькие тайны, их уже давно знают наши враги. Командир требует, чтобы мы не ходили одним и тем же путём, чтобы не прибивать траву, – для маскировки. Я и пошёл другим новым путём, а уже вечер был, я бы старым путём быстро дошёл, а тут – заблудился. Я этот лес, как свои пять пальцев знаю, а тут – бык – мык, не могу сориентироваться. Я назад пошёл, смотрю – лес поредел, а темно уже стало, хоть глаз выколи. Я решил – заночую в лесу – не в первой, а утром разберусь, что к чему. У меня плащ-палатка с собой была, завернулся, да и уснул. Утром проснулся от ощущения, что что-то не так. Открываю глаза – лес вокруг, но не наш. Прошёлся чуть-чуть и вышел на поляну, а за поляной – дома высоченные. Я не испугался. Подумал, что заблудился и вышел к большому городу. У нас ведь есть такие, ты не думай, что все ведруссы в деревнях живут! Добрался до города, – батюшки свет! – трамваи, машины такие, люди одеты как! Я подумал, вот ведь мы в лесу живём, отстали как от жизни. А люди в городах, – вона как! Иду дальше, озираюсь, как дикарь, рот раззявил, тут меня машина и сбила. Слегка, правда. Упал на замощённую дорогу и лежу, – не пойму, что со мной. Ничего не болит, а отчего упал, – не пойму. Подбегает ко мне детина и давай матом ругаться, – «Поразвелось бомжей, нормальному человеку не проехать!» Люди стали собираться, а я лежу. Тут один мужичок из толпы и говорит: «Ты бы его отвёз в больницу. Он, может, и бомж, но человек, а ты его раздавил, как таракана, и митингуешь теперь, козёл!» Детина вдруг испугался, поднял меня, запихнул в машину, и повёз куда-то. «Куда тебе?» – спрашивает. А я ему: «Не знаю, мил-человек, я тут впервые, в лесу живу, ничего не знаю. Даже не представлял, что такие города бывают». «Так тебя что, в лес отвезти?» – спрашивает, «Ага», – отвечаю. Привёз он меня к лесу. Пошёл я в лес, а всё там не так, всё незнакомое. Иду, думаю, вот это я закружился. Шёл, шёл, смотрю, поредел лес, вышел на просёлочную дорогу, вижу – деревня вдалеке. Пошёл туда. Пришёл в деревню, – не наша и не соседская, да и вообще – люди ездят на машинах, одеты все – щёголями. Ничего не пойму. Сел я на лавку, задумался. Тут ко мне мужичок подсел. «Выпить хочешь, спрашивает?» Я-то знаю, что такое выпить, хотя у нас – сухой закон. Но мне странно как-то стало. Я промолчал, а он уж достал пузырь с какой-то гадостью, – в первый раз в жизни я попробовал водку, выпили, он меня стал спрашивать, кто я, да откуда. Но меня хоть пои, хоть не пои, я конспирацию даже во сне соблюдать буду. Я ему сбрехал, что иду к родным, а откуда – сказал, что в голову взбрело. А он как разобидится на меня. Я, говорит, тебя, сволочь такую, пою на халяву, а ты мне голову морочишь. Такого города нет. А я говорю есть. Заспорили мы с ним. Я-то хоть и сбрехал, но город всамделишный назвал. А он – пьяный – буйный, лезет драться, говорит, не уважаешь. Разняли нас какие-то мужики. Принесли ещё водки, ещё выпили, стали у меня спрашивать, а я хоть и опьянел, но своё талдычу, то, что в первый раз сказал. Тогда один из них – интеллигентный такой с виду, стал у меня расспрашивать, откуда я родом, где жил до этого. Я подумал, что соврать не сумею, рассказал немного правду. А мужики, как взбеленились. Врёшь ты всё, кричат, опять драться лезут. Тот, интеллигентный, остановил их, говорит, видно, мужик не в себе, оставил им всю водку, а меня с собой забрал. Пришли мы к нему, он один жил – от бабы из города удрал, как потом выяснилось. Сели мы с ним, и я ему откровенно всё рассказал. Он всё головой мотал, по десять раз одно и то же ему повторял, потом он мне и говорит: «Ты понимаешь, что ты не в том времени, у нас война уже пятьдесят с лишним лет как закончилась, а ты – партизан, говоришь. Молчи на людях, а то за сумасшедшего сочтут. Видно ты – из параллельного мира, – говорит, – это только по геометрии на бумаге параллели не пересекаются. А в жизни, оказывается, всяко бывает». Остался я у него жить. Телевизор в первый раз в жизни увидел, чуть с ума не сошёл, когда понемногу понимать начал, что оказался я в другом мире. Мужик тот, Николай, умница был, помог мне. Сначала он тоже не верил, что такое бывает, а потом, когда я ему по несколько раз рассказал про своё житьё-бытьё, а он мне про свой мир, мы друг другу поверили и стали думать, как же мне назад вернуться.