Шарик совершил, пирует и неожиданно стало намного ярче. Слишком ярко для наших с Лаурой глаз, что мне стало больно. Воздух выскочил из груди, и резко стало нечем дышать, как будто я попал в баню, спина покрылась испариной, и я закричал из последних сил:
– Уйди от меня! Уйди! – Белый шарик взмыл в центр зала и осветил своим светом все пространство вокруг.
Глаза еще несколько секунд болели, но когда зал залило светом, я утвердился в том, что мы стояли внутри огромной сферы. Она была отлита как будто из граненого стекла, а каждая грань сверкала мириадами радуг. Недалеко от центра, рядом с местом, с которым мы упали, стояло древнее многовековое дерево. Оно умерло сотни веков назад, но можно было представить, какой оно красотой сияло, когда было живо. Пол покрывал слой очень плодородной и черной как уголь почвы. Вокруг замысловато напоминая лабиринт сверху, чуть выше уровня земли были выложены каменные тропинки. Исполинское дерево, невероятной красоты.
– Феликс, как думаешь, что тут было?
– Не знаю, может сад?
Я показал ей руками на желоба, которые очевидно использовались для подачи воды.
– Тут целая продуманная система была, которая ведет прямиком к нему, – Я указал пальцем на дерево в середине,– Удивительно, как оно сохранилось за тысячи лет. Древесина должна была рассыпаться пылью.
Сердце раздирало на куски, такая красота канула в небытие. Труд великих умов того поколения строил по кусочкам этот сад, а время неумолимо съело его своими песками.
Мы двигались с Лаурой в тишине, и крутили головы по сторонам, как деревенские дети, которые первый раз побывали в столице. На каждой грани купола были высечены непонятные моему разуму символы. Вдоль тропинок через какое-то место стояли лавки, а прямо под местом, на которое мы рухнули, был фонтан. Глыбы камня с потолка разрушили красоту, которую воздвигли предки, но под обломками просматривались узнаваемые мной черты.
Мы шли к черному древнему дереву, его ствол был в несколько раз шире, чем все те, которые я видывал до этого, даже вековые дубы были как спичка. Трудно было представить, сколько жило это древо, до того как с ним что-то приключилось.
– Как оно выросло под землей? – Лаура заворожено смотрела на верхушку, последние ветви которой цепляли вершину купола.
– Вполне возможно, что под землей оно тогда не было.
Я коснулся рукой мертвой коры, боясь, что она под моими руками рассыплется в пыль, но она была тверда как сталь. Я всем сердцем пожелал, чтобы жизнь, что была, вернулась. Я представил, как будет прекрасно это поле, как трава и луговые цветы покрывают эту почву, как семена проклевываются и дают рост. Как жучки, которые давно спят под землей, начинают бегать по поверхности, как влага жизни бежит к корням мертвого древа.
И вдруг мне стало очень плохо. Как будто я все, что было у меня, уже отдал, и решил взять взаймы. Я не понимал, кто мне дал, но этого мне с лихвой хватило, чтобы не умереть. В глазах потемнело. Моя душа начала словно растворяться в мире, я стал его частью.
– Глупый мальчишка, – прозвучал голос в моей голове, он отдавал вехой веков, скрипучий и непонятный мне, но его смысл я осознал четко, он сразу разбудил меня, – Первые, кто пришли за много веков, но такие глупые. Я сначала обрадовался, когда ты пустил свет, потом думал, что сейчас ты увидишь руны, пустишь воду с грунтовых вод, затем включишь руны света, а потом как флора расцветет, попробуешь меня разбудить?
