А история, вот она:
Крепкая хозяйская семья. Дед с бабкой. В своём добротном доме. Рядом ещё один дом в котором живут их сын и дочь. Люди по старым меркам зажиточные. Можно сказать кулацкое сословие.
Сын Григорий машинами занимается. Ну как занимается. Ворует и на запчасти продаёт. Но не попадается. Попадается сын его, внук хозяйский.
В райотделе персонаж известный. А выручала его тётка евойная, сестра сына хозяйского.
Дочка их значит. Зина. Девушка энергичная, но не бедная.
Директор большого магазина и что для тех времён немаловажно, ликеро- водочного.
Сами понимаете, деньги на адвокатов и на возмещение ущерба были. Племянник всегда лёгким испугом отделывался.
Брат ей был благодарен, но не искренне. Совершенно по-советски считал, что сестра специально ментов на племянника наводит, а потом спасает, тем самым подставляя брата под зависимость.
Он был не прав, но ему так было удобно. Перед самим собой.
Вопрос упирался в дом. В два. В тот дом, в котором они жили и в дом родителей. В смысле кому достанется. Чтобы это произошло как можно скорее и в его пользу, сын хозяев, он же брат, практически главной героини повествования, принимал сыновьи меры.
Это означает, что смертным боем бил папашу с мамашей.
Мамашу почти прибил и она лежала, не вставала. То-есть не путалась под ногами.
А папаша хромал ещё по-маленьку. Согласитесь, что вопрос- таки квартирный, хоть речь идёт о доме. Даже двух.
Сестра иногда за родителей вступалась, но выгребала по-взрослому. Молодость и характер директора вино-водочного магазина помогал держаться. Огрызалась, но только когда братан был трезвым. Вобщем редко огрызалась.
И вот в один закономерный день, который для её брата стал не прекрасным, а для Зины из магазина, наоборот стал прекрасным, но позже, судьба провернула своё колесо.
А так беды ничто не предвещало. Обычный зимний день. Новогодние праздники закончились, но инерция вместе с оливье и водкой осталась.
Доводя начатое до конца, брат Григорий со своим другом, ранее неоднократно судимым соседом Димой доедали оливье запивая его водкой.
Не знаю, как оливье, а водки было через край.
Попавший под горячую руку хромой папаша огреб новогодний пендель и выпал на улицу.
В это время с работы пришла Зина. Увидев седого родителя в слезах, вошла в дом уже с агрессивным настроением.
Брат не удивился, а скорее даже обрадовался. С первого удара нокаутировал Зину. Та рухнула на пол, но в сознании. Пользуясь беспомощностью родственницы, брат перевернул её на живот, стащил с неё рейтузы с трусами и в присутствии собутыльника овладел ею. Сзади. Как потом было в протоколе, в извращённой форме.
Ну собственно не совсем овладел, а лишь только обозначил. Опустил в глазах общественности, так сказать. Потом сел за стол и ставя точку в унижении, во всеуслышание заявил, что мол, фу у неё даже трусы не стираны.
Не скажи он этого, сможет так всё и осталось бы. Подумаешь, инцест в частном секторе. Нормальное дело по- пьяни. Да тогда и слова -то такого никто не знал. Обычные родственные отношения в семье среднего советского достатка. Но видимо Зину всё достало. А вопрос с трусами при постороннем, как любую уважающую себя женщину поставил точку в её сомнениях.
Она вышла в гараж в поисках чем бы навернуть родственника, так чтобы надолго, если вообще не навсегда.
Прямо у входа канистра бензина. Много. Дом может не выдержать. Отлила в чашку.
