Токийский Суслик - страница 27

Суслик поднял опрокинутый сержантом стул и уселся на него.

– Ты чего такой довольный? Веселье же сорвалось.

– Да как сказать, – протянул Хомячок, почему-то пряча руки за спиной.

Суслик тут же заподозрил неладное.

– Это ещё не конец, да?

– Нет, конечно.

В свете мигающей лампочки тускло блеснула воронёная сталь.

– Я тут у сержанта пистолет позаимствовал.

Хомячок помахал оружием и вытащил магазин.

– Смотри-ка, заряжен. Где-то тут консервные жестянки были, можно тир оборудовать.

Где-то вдали раздался панически-гневный вопль сержанта:

– МИНАМОТО!

– Эх, – протянул Хомячок. – Ну ладно, хоть патроны из магазина вытащу. Пусть попрыгает в оружейке когда сдавать пойдёт.

Утро для Суслика началось с обследования собственных ботинок на предмет наличия в них посланий от питомицы Хомячка. А всё потому, что сам Синдзи куда-то бегал ночью, чем вызвал неудовольствие Маюми, которую с собой, естественно, не взял. Она возмущённо мяукала полночи, и в конце концов Суслик запер её в туалете. Вернувшийся под утро Хомячок выпустил возмущенную кошку на свободу, и теперь Кадзуо ждал подвоха со стороны шерстяной Немизиды.

– Синдзи, что ты делал, когда все примерные курсанты академии его величества должны спать?

– Это секретная информация, мой любопытный друг. Всех карт я не смогу раскрыть никогда, – нарочито пафосно покачал головой Джунгарик.

– Или бери на свои секретные операции кошку, или спи дома, – ворчливо заявил Суслик.

– Я думаю, мы ещё придём к этому, – задумчиво проговорил Синдзи.

– У тебя многовато сил, мистер загадочность, после занятий мы это поправим в спортзале.

– Эй, что за нападки?

Но Кадзуо был неумолим, и на занятия Хомячок плёлся за другом с потухшим взглядом. Впрочем, долго грустить он не умел.

Первым уроком шла этика, которую преподавал Марико Хаякава – низкорослый, широколицый японец с постоянно задранным носом и высокомерным взглядом.

– Кадеты, каковы, по-вашему, нравственные отличия между гражданскими и военными? – начал он после приветствия.

Никто не спешил с ответом – преподаватель новый, как он ведёт занятия, насколько ему важны точные формулировки – неизвестно. Стоит к нему сперва приглядеться, дать дорогу смелым или нетерпеливым.

Хомячок, однако, ничего такого не думал, он просто мастерил из бумаги заготовки для водяной бомбочки.

– Кадет Миномото.

– А?

– Не «А?», а «слушаю, господин учитель».

– Слушаю, господин учитель.

– Отвечайте на вопрос.

– Э-э-эм… Военный лично ответственен за безопасность государства и готов пожертвовать ради него жизнью, в отличии от гражданского, – выудил из памяти определение Джунгарик.

– Так написано в учебнике. Но понимаешь ли ты это? Веришь ли ты в это? Ну, конечно, нет. Я думаю, все вы имеете весьма смутное представление об ответственности военного.

Хаякава обвёл рукой весь зал.

– И это потому, что вы ещё не бывали в настоящем бою, не слышали свист пуль над головой, не тянули на себе раненного товарища… – произнося эту высокопарную речь, низкорослый оратор чуть выпячивал левую грудь с орденской планкой в три ячейки.

– … не слышали разрывов бомб и ракет.

Хомячок не смог сдержаться, и пользуясь тем, что учитель первоначально обращался к нему, ответил: