– Слушай, Стив, мне очень надо отлучиться. Просто кровь из носу. Ты меня дождись, пожалуйста. Будь как дома.
– Кровь из носа у тебя обязательно будет, – Хайес пожал плечами, – Но что с тобой сделаешь. Вали. Только я ждать не буду. Мне самому надо кое-какие делишки утрясти. Так что давай, разбегаемся, а чуть позже я тебя сам найду. Ладушки?
– Принято. Только ты не теряйся опять на пол жизни.
– Я не потеряюсь. А вот ты постарайся воздержаться от прогулок с незнакомыми мужчинами в вечернее время. Удачи. И до скорого.
* * *
Как уже часто было в последнее время, Ли поджидала окончания тренировки Реззера сидя в раздевалке. И как всегда в таких случаях они занимались стремительным и бешенным сексом, в этот раз прямо на полу раздевалки, боясь что кто-нибудь войдет. И сразу после этого, Ли буквально исчезла, даже не простившись. Это она проделывала тоже довольно часто.
Оказавшись в своей квартире, Дан сразу почувствовал висящее в воздухе напряжение. Оно было во всем – в игнорировании Ленарой его возвращения, в ее раздраженно-обиженном виде, даже в подчеркнуто заботливом обращении с дочкой.
– Ну что теперь не так? – он не хотел надолго затягивать весь этот спектакль одного актера, – Чем ты теперь недовольна?
– С чего ты взял, что я недовольна? Я всем довольна, – она достаточно себя завела и пошла на встречу ссоре, – Мы тут отлично проводим время без отца. Но у тебя же серьезные дела. Ты же весь в трудах праведных.
– Что ты хочешь? Я что, по гурянски спросил? Чем ты недовольна? Тем, что я теперь денег много принес? Или ты считаешь, что мне теперь их просто так выплачивать будут? По-твоему я теперь больше не должен заниматься тренировками? Да меня порвут в первом же бою, и мы опять лапу сосать будем.
– У всех есть работа, дела и проблемы. Я не перекладываю их ни на кого и успеваю с дочкой побыть.
– Отлично. Можно радоваться, что у нас хотя бы мать может побыть с ребенком. А я не могу освобождаться раньше, мне надо многое успеть до следующего боя, – Реззер чувствовал, что закипает, потому, что все время у него действительно уходило на тренировки и другую подготовку к бою, и потому, что отчасти она все же была права.
– Да тебе просто плевать на нас, – Ленара, похоже, даже и не слушала его, – Тебе плевать на то, что дочка скоро забудет, как ее отец выглядит. Тебе плевать на то, что мы месяц уже ничем не занимались. Тебе плевать на то, что происходит в нашей жизни, что нового у нас, чем мы живем.
– Ты знаешь, когда-нибудь я точно тебе мозги выбью, – еще больше Дан злился на то, что она говорила о его безразличии к дочке. Чувствуя, как поднимается бешенство, и, не желая наломать дров, он вышел из дома, хлопнув дверью. «Что-то у меня часто это стало повторяться» – подумал Реззер вспоминая сразу и о хлопанье дверью, и об угрозе в адрес жены, и в общем о ссоре. На улице лил проливной дождь. Но Дан, даже не поднимая воротника, побрел под дождем никуда конкретно не направляясь. Он просто брел по округе, размышляя и успокаиваясь. Холодные струйки, сбегающие под промокшей насквозь одеждой, действовали отрезвляюще. Наконец, совсем замерзнув и справившись со своими нервами, он вернулся домой. Не снимая одежды, он прошел в ванную, и только там раздевшись, забрался в горячий душ. Он слышал, как в ванную тихонько вошла жена, но не подал вида.
– У тебя кто-то появился? – она тоже теперь была спокойна.
