– Я как раз давала урок, – сказала она. – По просьбе Милтана. Он не хочет скандала. Да и никто не хочет, кроме этого дуралея Дрисколла. Надо же, какой лгун! У меня на родине знали бы, что с ним делать. Карла сказала, что ему… что отец уже знает про меня, да и вы, наверное, тоже. Только я не хочу лишней огласки. А почему отец сам не приехал?
– Ниро Вулф? О, это тяжелый случай. Почти клинический. Он вообще никогда не вылезает из дому, кто бы его ни просил.
– Но я все-таки его приемная дочь.
– Да, я это понял. Но заметьте, вы в Нью-Йорке уже несколько месяцев, а найти адрес вашего папочки в телефонном справочнике совсем не трудно.
– Но он же меня бросил. Меня всю жизнь учили его ненавидеть. Мне совершенно не хотелось…
– Пока вы не попали в беду. Кажется, вам было три года, когда вы с ним расстались. Впрочем, это не столь важно. Меня послали сюда, чтобы спасти вас от тюрьмы, и время не терпит. Надеюсь, вы понимаете, что мне необходимо знать правду. Что вы делали с пиджаком Дрисколла?
Ее подбородок дернулся, а глаза испепелили меня на месте.
– Ничего. Я вообще к нему не прикасалась.
– А зачем вы заходили в мужскую раздевалку?
– Я туда не заходила.
– Здесь, в школе, есть какая-нибудь девушка, похожая на вас?
– Нет. Очень похожей нет.
– То есть перепутать вас с кем-либо еще Дрисколл не мог?
– Нет.
– Что вы делали вчера в то время, когда Дрисколл, по его словам, заметил вас в раздевалке около его пиджака?
– Я давала урок мистеру Ладлоу.
– Урок фехтования?
– Да, на шпагах.
– В большом зале?
– Нет, в маленьком, что в конце коридора.
– Кто такой мистер Ладлоу?
– Клиент, который берет у нас в школе уроки фехтования на шпагах.
– Вы уверены, что давали ему урок именно в то время, когда Дрисколл якобы видел, как вы обшаривали его пиджак?
– Уверена. Мистер Дрисколл пришел к Милтану без двадцати пять. Он сказал, что одевался почти пятнадцать минут. Я начала урок с мистером Ладлоу в четыре часа, и, когда Милтан прислал за мной, мы с ним еще занимались.
– И вы ни разу за весь урок не отлучались из зала?
– Ни разу.
Карла Ловчен перебила:
– Но Нея! Ты что, забыла, ведь Белинда Рид заявила, что примерно в половине пятого видела тебя в коридоре?
– Она лжет, – спокойно возразила Нея.
– Но и тот, кто был с ней, тоже тебя видел!
– Он тоже лжет.
«Боже милостивый, – подумал я, – какое счастье, что здесь нет Вулфа и он избавлен от этого зрелища!»
Представляю, каково ему было бы наблюдать, как его дочь делает из себя посмешище! Пока все говорило за то, что воссоединение семьи Вулфа произойдет уже только за решеткой.
– Ну а Ладлоу? – отрывисто бросил я. – Он что, тоже лжет?
Она заколебалась, нахмурив брови, но, прежде чем нашлась что ответить, послышался мужской голос. Его обладатель возник откуда-то со стороны лестницы. Он был примерно моих лет и такого же сложения, с располагающим взглядом светлых глаз, в сером костюме из дорогой ткани, который сидел на нем так, словно был сшит по заказу.
– А я вас искал. – Мужчина подошел к нам и приветливо улыбнулся. – Милтан ждет вас у себя в кабинете. Все по тому же смехотворному делу.
– Мистер Ладлоу, это мистер Гудвин, – сказала Карла Ловчен.
Мы обменялись рукопожатием. Встретившись с Ладлоу взглядом, я невольно проникся к нему симпатией – не потому, что в его глазах читалась искренность или дружелюбие, а потому, что в них светился живой ум.
– Вы тот самый Ладлоу? – на всякий случай уточнил я.
