Только если ты захочешь - страница 12

– «Работа», как же! Это больше похоже на рабство!

– Ты к ним слишком сурова: они иногда чересчур строги, зато справедливы. Работа тяжелая, дом большой, много гостей, огромный парк, но нам за это платят хорошее жалованье.

– Хм… – пробормотала Камилла, продолжая медленно и глубоко массировать ноги Матильды.

– Что значит это «хм»?

– Они меня раздражают, я их не выношу!

Матильда подумала минуту и воскликнула:

– Именно сейчас?

Камилла удивленно посмотрела на «мамочку»; на несколько секунд ее руки застыли, и она нерешительно ответила:

– Ну… ведь они… действительно очень неприятные люди, ты так не думаешь?

– Ты знаешь их больше двадцати лет, и вы никогда не были близки, я знаю. Но именно в эти выходные ты решила, что они невыносимы?

– И что из этого? Во всяком случае, думала я так всегда! – живо возразила Камилла.

Матильда решилась возобновить утренний разговор.

– Так ты скажешь мне, что с тобой происходит?

Юбер, до сих пор невозмутимо сидевший перед экраном, обернулся в ожидании ответа.

Камилла сняла куртку и аккуратно положила ее на край дивана. Ее лицо потеряло всякое выражение; она несколько раз провела рукой по волосам, словно для того, чтобы скрыть свое глубокое раздумье. Юбер встревожился, он с беспокойством посмотрел на Матильду, но та сделала ему знак молчать. Они ждали несколько минут, прежде чем Камилла решилась заговорить.

– Я сейчас не в лучшем состоянии, все время спрашиваю себя…

Не переставая теребить пояс брюк, она закончила:

– Вообще-то я не понимаю, что со мной. Работа меня раздражает, хотя раньше увлекала; Ришар любит меня – то есть я верю, что по-своему любит, – и это тоже стало невыносимо. Ванесса взрослеет, и ей интереснее с тремя сотнями друзей на «Фейсбуке», чем с собственной матерью. Только Люк как был, так и остался славным мальчуганом.

Матильде было недостаточно такого ответа. Юбер как раз на несколько минут вышел, пользуясь перерывом в игре.

– А твои подруги? Помнится, ты говорила, что близка с ними… как зовут ту молодую женщину, с которой ты знакомила нас прошлым летом?

– Амели, ее зовут Амели! «Молодая женщина» – это очень мило с твоей стороны; мы с ней ровесницы, так что буду считать это комплиментом.

– Камилла, может, в этом и есть твоя проблема?

Матильда смотрела на нее в упор.

– То есть? Ты о чем?

– О твоем возрасте, тебе ведь сорок три года! – настаивала «мамочка».

– О нет, только не начинай! Ты же не будешь читать мне лекцию о «кризисе сорокалетних». И потом, сейчас не говорят «сорокалетние». Психологи придумали другое выражение, такое же идиотское: «кризис среднего возраста»!

Матильда оставалась непоколебимой, несмотря на иронию Камиллы.

– Раз тебе это известно, полагаю, ты ходишь к психологу?

– Да!

– Давно?

– Несколько месяцев, но какое это имеет значение?

Раздражение Камиллы росло. Матильда говорила все так же спокойно, почти безмятежно:

– И… теперь ты чувствуешь себя лучше?

– Если честно – то нет. Ах да, он мне прописал таблетки – вот они действуют!

Расстроенную Матильду мигом оставило напускное спокойствие:

– Только не говори мне, что ты принимаешь эту гадость!

Камилла вздохнула и подтвердила:

– Принимаю, но только когда действительно плохо. Если тоска совсем заедает, таблетку под язык – и через четверть часа жизнь на какое-то время становится вполне сносной.

– Но так нельзя, дорогая! Ты должна взять себя в руки!

– Я знаю, но как?

Нервные жесты молодой женщины говорили о неподдельном страдании.