Только неотложные случаи - страница 25

Помимо этого, мы мало контактировали с внешним миром. В Локичоджио на все общежитие Красного Креста имелось только три компьютера; выход в интернет оплачивался по минутам. В Йироле мы получали сообщения в формате rtf по радиомодему, и у меня порой уходила целая ночь, чтобы загрузить каких-то пару писем. Мы слушали радио ВВС, так что были в курсе мировых новостей, но без изображения они не производили на нас особого впечатления. Раз в неделю нам доставляли один на всех номер журнала Time, и тогда новости приобретали немного другую окраску. К примеру, когда в 2004 году на побережье Индийского океана обрушилось цунами, мы, услышав о нем по радио, реальных масштабов бедствия не оценили. И только когда пришел следующий выпуск Time, поняли, насколько разрушительным оно было.

Когда мои соседи уезжали на выходные в Локи, я помогала в госпитале. Меня привлекали и в случае разных кризисов, которые происходили регулярно. Был период, когда к нам начали обращаться пациенты с симптомами, которых никто из нас вживую не наблюдал, но хорошо догадывался, на что они указывают. У пациентов развивалась водобоязнь – страх воды. Они реагировали даже на капельницы: стоило им увидеть, как капает лекарство, как они приходили в крайнее возбуждение, чуть ли не буйство, и начинали издавать странные горловые звуки, напоминающие рычание или лай. Интернета у нас не было, поэтому мы посовещались между собой, а потом дополнительно связались с Локичоджио и проконсультировались там. Все сходились во мнении, что симптомы говорят сами за себя: в городке вспышка бешенства. Проблема заключалась в том, что когда проявления болезни становились очевидны, помочь уже было нельзя.

Первым пациентом оказался десятилетний мальчик, которого пару месяцев назад укусила собака. Он весь корчился от судорог и постоянно «лаял». Его родные были в отчаянии. Выживают при таком далеко зашедшем бешенстве только единичные пациенты, да и то если попадут в крупный госпиталь, в реанимацию, оснащенную по последнему слову техники. У нас не было ни оборудования, ни квалифицированного персонала, чтобы помочь мальчугану, и он ужасно страдал. Пребывая в буйстве, он мог кого-нибудь заразить – раньше он уже покусал своего дядю. Нам пришлось его изолировать. Содрогаясь от конвульсий, обезвоженный, он несколько дней провел на веранде подсобного строения позади госпиталя. Потом мальчик умер.

После еще двух таких же случаев мы забеспокоились. Сколько еще людей с бешенством ходит по городку? Мы позвали на совещание местных военных, чтобы разработать совместный план. Бешенством жители заражались от собак, но если сразу после укуса сделать прививку, болезнь не разовьется. Смертельный исход можно предупредить с помощью вакцины, если ввести ее вовремя. Но достать ее тяжело, она дорого стоит и график вакцинации необычный – надо сделать три укола с промежутками в две недели. В данном случае это представляло большую сложность.

Мало того, у ВОЗ (Всемирной Организации Здравоохранения) на месте имелось только три дозы вакцины против бешенства, которые нам доставили самолетом уже на следующий день. Одной мы привили дядю умершего мальчика, а две остальные держали под рукой: мы проинформировали жителей городка, что все, кого укусила собака, должны обратиться в госпиталь. Народ впал в панику, и к нам стали являться даже те, кого собаки покусали несколько лет назад. Вакцину пришлось придержать на тот случай, если заражение подтвердится. Тем временем армия взялась устранить источник проблемы. Они объявили населению, что собаки разносят смертельно опасное заболевание, а потом два дня ходили из хижины в хижину, отстреливая всех собак, попадавшихся на пути.